Хроники Реликта. Том I

— Но проблема контакта должна решаться ксенопсихологами и контактерами, — возразил Сингх. — Ученые других дисциплин могут действительно возвращаться, но мы…

— Проблема контакта с Конструктором будет решаться не нами. — Грехов мельком посмотрел на Анастасию.

— Кем же? — требовательно спросила Боянова. — К-мигрантами?

— Нет, самим Конструктором. Вы, Забава, как-то сказали, что не любите дежурного оптимизма, так постарайтесь доказать свою точку зрения ксенологам ИВК, они не готовы к диалогу с Конструктором… судя по их эмоциям. Извините, джентльмены, мне необходимо срочно убыть на Землю. — Проконсул направился к двери, дружески кивнул Демину.

— Постой, Эль, — раздался сзади голос пришедшей в себя Анастасии. — Я с тобой.

Они вышли.

Боянова повернулась к комиссару.

— Аристарх, у меня такое чувство, будто с нами сейчас говорил не Грехов, а сам Конструктор. — Она зябко передернула плечами. — Я боюсь их обоих!

Железовский наконец оторвался от виома, подошел и положил ей на плечо свою огромную руку.

ЗАПРЕДЕЛЬЕ

Он лежал лицом вниз, раскинув руки и ноги, на чем-то твердом, напоминающем утоптанную землю с россыпью мелких и острых камней, впивающихся в тело. Сил не было, как и желания дышать и думать. Судя по ощущениям, волны боли прокатывались по коже, вскипали прибоем у островков наиболее чувствительных нервных узлов — все тело было изранено, обожжено, проткнуто насквозь шипами и колючками неведомых растений. Иногда наплывали странные, дикие, ни с чем не сравнимые ощущения: то начинало казаться, что у него не две руки и две ноги, а гораздо больше, то голова исчезала, «проваливалась» в тело, растворялась в нем, то кожа обрастала тысячами ушей, способных услышать рост травы… Но все перебивала боль, непрерывная, кусающая, жалящая, дурманящая, следствие каких-то ужасных событий, забытых живущей отдельно головой.

Шевелиться не хотелось. Однажды он попробовал поднять голову, разглядел нечто вроде склона холма, полускрытого багровой пеленой дыма, и получил колоссальный удар по сознанию: показалось — тело пронзило током от макушки до кончиков пальцев на ногах! Он закричал, не слыша голоса, извиваясь, как раздавленный червяк, и потерял сознание, а очнувшись, дал зарок не шевелиться, что бы ни случилось.

Кто-то внутри него произнес:

Подыми меня из глубин
бездны вечного униженья,
чтобы я,
как спасенный тобою пророк,
жизнью новою жил[77]

.

Ратибор напрягся и на мгновение выполз из скорлупы внушенного кем-то или чем-то образа «раненного на холме», сумев понять, что находится в гондоле «голема», укутанный в слой компенсационной физиопены, однако тут же последовал беззвучный, но тяжелый и болезненный удар по голове (пси-импульс!), и снова вернулось ощущение, будто он лежит, изувеченный, на склоне каменистого холма…

Ленивые мысли обрывались, мешали друг другу и копошились в болоте успокоения: черт с ним, полежу, так хоть меньше болит… Интересно, кто сейчас говорил про бездну? Он что — не видит, в каком я положении?.. Неужели никто не видит, что я здесь лежу?..

И снова рядом тихо, но четко кто-то произнес:

— Очнись, опер, пока совсем не рехнулся…

— Кто говорит? — вяло поинтересовался Ратибор. Голову пронизала острая свежесть, пахнуло холодом и озоном, он снова увидел перед глазами красный транспарант: «Тревога АА», но не удержался на краю сознания и скатился в пропасть видения, призрачных ощущений и боли…

Еще дважды он пытался бороться за самостоятельность и свободу, испытывая чудовищные боли и муки, и наконец преодолел барьер внешнего воздействия, с которым яростно боролся на уровне эмоций и подсознания. Он находился в кокон-кресле «голема», подключенный к системе аварийной реанимации: в венах обеих рук иглы питания и гемообмена, на груди — «корсаж» водителя сердечного ритма, на голове — шлем максимальной пси-защиты.

Жив, подумал Ратибор почти с испугом, но ситуация дошла до реанимации, как говаривал Аристарх… Ничего не помню! Удалось или нет? Где я, черт побери? «Проводник, — мысленно позвал он, испытывая приступ слабости, вспомнил имя координатора «голема» и поправился: — Дар, высвети информацию и дай внешний обзор».

— Слава богу, ожил! — отозвался инк. — Здесь не слишком уютно и повышен пси-фон, чувствуешь?

Ратибор только теперь ощутил неприятную давящую тяжесть в голове и покалывание в глазных яблоках — результат воздействия мощного пси-поля.

— Где — здесь?

— Не знаю, — честно сознался координатор. — Попробуй разобраться сам. Даю обзор.

В глаза Ратибора хлынул призрачный свет, мелькнули более темные полосы, потом более светлые, длинным серпантином закружились вокруг светящиеся кометы, искры, шлейфы дыма…

«Голем» вращается! — сообразил Ратибор. — Вернее, кувыркается в воздухе… или в вакууме?»

— Стабилизация по трем осям! — приказал он координатору. — Локацию в длинноволновом диапазоне, выдачу параметров среды.