Все перечисленные способы знакомы мне не понаслышке. Чтобы описать, как я увиливал от Своей Жизни, мне придется написать еще пару объемных глав. Только это очень скучно. Затрону один только этап своей «творческой» биографии, — зато достаточно убедительный (а сколь убедительно было все, что тогда происходило, для меня самого!). Случилось это в августе девяносто седьмого года, когда оттягивать с окончательным взрослением было некуда и я, со все большей очевидностью, это осознавал. Тогда я взял и заболел. Причем, не просто заболел каким-нибудь гриппом: я стал «разваливаться» и «умирать», и «умирал» несколько месяцев. Это было непостижимо, но убедительно: Влад, прошедший «огни и воды», вылечивший стольких пациентов, маг, владеющий саморегуляцией, находивший выходы из разнообразнейших сложных ситуаций, жизнелюб и Игрок, — несколько месяцев лежал, свернувшись на матрасе, судорожно вцепившись в одеяло и, на полном серьезе, ждал смерти, которой панически боялся: Отказали почти все системы организма (нарушения были, конечно, функциональные, без органических поражений), плюс безумный страх, безвыходность, и потеря смысловых ориентиров. Несколько месяцев ада. И очень долго, по чуть-чуть, — вылезал из этого, заново учась саморегуляции, обретая Смысл, научаясь радоваться жизни. Но нить Практики я, все-таки, не терял. Я даже знал, что стоит мне окончательно отступиться от Практики, от Идеи, как я тут же «чудесным образом» исцелюсь, но как-то не отступился. Это была не болезнь, а затянувшийся выбор. Зато, за это время я разработал, как минимум, сотню техник релаксации, — они для меня были — как воздух: Интересно, что все эти месяцы я умудрялся вести группы и давать консультации: на это время меня «отпускало», — но только на момент ведения занятия, лекции или консультации (вплоть до минуты).
Перед следующим летом, еще не окончательно оклемавшись, я пришел к Алексею Вовку:
— Леша, я дошел до ручки. Пришел к тебе за терапией!
— Да ты обалдел! У тебя, браток, не невроз, а гораздо хуже: ты же в Подвижники подался, — решил крутым стать. Тебя и засунули, образно говоря, как и просил, — в двести двадцать вольт, а расчетное твое напряжение — сто двадцать семь. Чего же ты хочешь? Тут я не помощник: ты же все это сам осознаешь. Теперь у тебя есть три варианта: либо каким-то чудом прорвешься, либо помрешь, либо отойдешь отдохнуть да набраться сил годика на два-три. Лично я тебе советую отдохнуть, хотя, тебе виднее: Кстати, если прорвешься, то тут тебя еще одна развилка ждет: совсем гиблый вариант. На этой развилке, ты с очень большой вероятностью повернешь туда, где станешь уже по-настоящему Крут, причем, так Крут, что тебе даже не то что Петя, но сам Изя будет младшим братом! Ну, а если не прорвешься, то тут такая ситуация: когда совсем хреново становится, когда уже и надежда умирает, — то умирает она не последней, — последней глупость остается. Глупость, что мол, как же так? — Ведь я же тот самый Богоизбранный Влад:
Чуть позже Алексей продолжил:
— Во всем этом деле существует система «таможен», где тебя досматривают: не припрятал ли чего, не несешь ли к Богу чего-то своего, — лично дорогого: Каждая следующая «таможня» — все более и более суровая. И если первые «таможни» ты умудрился проскочить с «контрабандой», то на последней — все равно все найдут, и тогда уже так поимеют, что мало не покажется!
Ведь все мы играем с Господом, стараясь отыграть себе побольше и, забывая при этом, что все деньги — все равно Его!!!
Вот такие существуют способы «закрыть глаза». И, чем дальше, тем они изощреннее и многообразнее: уж больно хочется «контрабанду» протащить, хотя и понимаешь, что не получится: не останется от тебя ничего прежнего. Только тогда и пройдешь. Именно пройдешь, а не прорвешься, как говорил Вовк. И дай нам Бог пройти и выбрать не Крутость, а Смирение…
На этом Путь «Разгильдяя» кончается. Кончается и разгильдяйство на Пути. Еще один выбор…
7. Как «открыть глаза»
Верю, что все неудачи стерпя,
Жизнь отдавая друзьям и дороге,
Я узнаю Любовь, повстречаю Тебя
Там, за поворотом…