Хроники российской Саньясы. Том 2

Человек рожден для того, чтобы научиться быть воином. Как говориться — нет в жизни счастья. Наша планета это большой концлагерь, куда ты попал, с одной стороны, по своей воле, но с другой, ты это сделал потому, что был когда-то не там, не вовремя и делал что-то не то. Поэтому ты должен пройти все уровни обучения, чтобы понять, что за этим стоит, каким ты должен стать. Когда ты реализуешь это, тогда ты выйдешь из всей сети реинкарнаций. Это не вычитано из книг. Я все это прошел на собственном опыте. Когда я проходил после определенной подготовки просмотр своих реинкарнаций, это было для меня потрясением. Сначала я видел черную точку, которая затем с легким шелестом раскрылась в маленький экран, на котором начали разворачиваться картины далекого прошлого. И это было не просто кино. Я чувствовал все изнутри, я целиком переживал все, что там происходило. Это были мои жизни! Я полностью сопереживал происходящему. Первым ярким переживанием была для меня сцена расстрела белогвардейских офицеров, одним из которых был я. Это происходило в условиях коммунальной квартиры. За стеной шумели холодильник, телевизор, голоса соседей. Конечно, рядом со мной сидел мой наставник, он пел мантры, конечно, я делал предварительные упражнения, конечно, меня готовили к этому больше года, и это были тяжелейшие занятия… Но то, что я пережил, потрясло меня и полностью перевернуло все предыдущие представления. Я до того был противником идеи реинкарнации. Когда я увидел сцену с расстрелом белогвардейских офицеров, я запомнил в деталях вагон, из которого мы там вышли. Это был, как оказалось, так называемый столыпинский вагон. Я никогда раньше таких вагонов не видел. И я решил проверить достоверность своих переживаний. И нашел потом фотографии таких вагонов. Они были в точности такими, как я видел в своем переживании. Мне всегда говорили мои наставники: — «Ты должен все поднимать на смех. Ты должен все проверять, даже то, что мы тебе говорим. Потому что, когда ты проверишь, убедишься во всем на своем опыте, это будет твоя правда». В этом был один из основных принципов обучения.

В: Как далеко вы зашли в просмотре своих реинкарнаций?

Г: Где-то до варяжских времен. Хотя у меня были и нечеловеческие переживания. Например, переживание птенца, — я надеюсь, что это был петушок, а не курица. Переживания этого птенца тоже были удивительными. Когда ты видишь над собой огромную маму-курицу, чувствуешь ее тепло — мягкий всепроникающий жар. Перепросмотр идет ведь не как непрерывный фильм. Ты можешь прервать какой-то сюжет и перелистнуть. Перелистывая так сюжет за сюжетом, ты понимаешь то, как ты сам выбрал свою нынешнюю судьбу. Тебя перед ней развернули и все показали. Очень многое стало ясно. Появилось ощущение, через что и как я обязан пройти, потому что я сам это выбрал. Это переживание дало понимание того, что какие бы обстоятельства не случились, ты должен оставаться человеком и нести доброту, может быть, иногда жестокую. Добро в смысле не прибавления чего-то, а чтобы человек чувствовал себя более многогранным, объемным, начал изучать и познавать себя. Для того чтобы человек мог пробудиться…

Я хочу еще немного о восточной медицине рассказать. Пять лет в восточной медицине идет обучение таким вещам, как фитотерапия, различные прижигания, прогревания, рефлексотерапия, массаж — сто восемьдесят видов, звукотерапия, цветотерапия, запахотерапия и так далее. Потом идет еще двенадцать лет, когда идет работа с табличным материалом. Таблицы, таблицы, таблицы… Как составляется рецептура, биоритмология организма, растений, виды животных, различные виды и принципы сопоставлений, особенности географических регионов…

В: Можно ли сказать, что в процессе обучения все эти знания интегрировались в вас и теперь вы обладаете неким интегральным видением человека? Работая с конкретным человеком, вы ведь не вспоминаете табличные знания, а видите ситуацию в целом, — так?

Г: Да, почти так, но не совсем. Наши отдельные проявления дают всю информацию об организме. Поэтому, если ты хочешь помочь конкретному человеку, тебе необходимо понять, почувствовать его сущность. Всегда ищется первопричина его состояния. Необходимо сопереживать человеку, слиться со всеми его ощущениями.

Одна из легенд об Авиценне гласит, что он мог полностью определить состояние человека по шерстяной ниточке, которую этот человек держал в руке. Авиценна, когда был уже стар и не мог смотреть каждого в отдельности, натягивал ниточки из овечьей шерсти, а сам сидел и дергал за эти ниточки, каждую из которых держал в руке (не знаю — в правой или левой) пациент. Дергая за каждую ниточку, он говорил, что нужно этому пациенту делать. Одна бабушка устала сидеть (видимо ниточек было много), ушла и привязала ниточку к спящему котенку. Авиценна подергал эту ниточку (он не видел кто там) и сказал: — «А этот пациент устал и ему нужно срочно дать молока». Вот уровень сопереживания!