Хроники российской Саньясы. Том 2

Владимир Юрьевич: Безусловно, основное, что можно сказать об Альфате Махмудовиче, это то, что он — первопроходец. Его можно назвать Питерским суфием. В суфизме ярчайшими представителями были дервиши, которые ходили по деревням, танцевали, молились, врачевали… Вот Альфата Махмудовича смело можно к таким людям причислить. Он как бы такой Питерский Насреддин. Если же говорить более конкретно, то основная его заслуга, в том подходе, который он культивировал в боевых искусствах. Он всегда показывал, что это не грубая сила и не желание стать самым сильным и всех побить, а наоборот, это искусство. Быть сильным это тоже искусство. Трудно, держа пистолет в руке, удержаться, чтобы он не выстрелил хотя бы по мишени. А отношение к боевым искусствам именно как к искусству, как раз подавляет это желание. Перед вами открытый человек. Он может быть глупым, агрессивным, он может не владеть теми знаниями, которыми обладаете вы. И тут можно воспользоваться своим превосходством, а можно и нет. И высшее проявление победы, это когда поединок не состоялся. И Альфат всю жизнь искал это и искать будет до конца дней своих. Он искал и ищет систему, Мастера, Учителя, сам одновременно являясь Учителем для многих… Он очень быстро вникает в любые системы. Он нигде не стал ни чемпионом, ни выдающимся Мастером, но это не его задача. Его задача — объяснять и направлять. Он очень тонко умеет чувствовать правильность или неправильность того или иного движения, того или иного действия.

Вообще он очень милый человек. Он лучше всех в городе заваривает чай. В его руках даже самый дешевый и простой сорт становится необычайно вкусным.

Альфат человек очень увлеченный. Бессребреник, — надо увидеть, как он живет, чтобы понять, что, несмотря на огромную работу, которую он делает, это не бизнес. У него нет цели зарабатывать этим деньги. Это просто дело его жизни. Его желание — докопаться до Истины.

Очень многие люди относятся к нему, как к великому Учителю, и иногда они переходят грань — рвутся к нему в друзья и так далее, причем подчас очень настырно. Альфат научился очень легко и ловко выходить из таких ситуаций. Но он не отталкивает от себя человека, и тот продолжает учиться у него. Это я считаю тоже очень важным искусством.

Много стрессов было у него в жизни. Много тяжелых ситуаций с родственниками. Он очень стойко все это перенес.

Я всегда поражаюсь его энергии. Ему уже около шестидесяти, а он подвижнее и активнее многих тридцатилетних. До сих пор интересуется молодыми девушками, — а это ярчайший показатель хорошего здоровья и прекрасной формы для мужчины его возраста.

Он никогда не останавливается, все время пребывает в поиске. Перебрал он очень многое, и не просто формально, а изучив все это детально, до механизмов, а не только внешние формы. И не только в области боевых искусств, а и во многих других вещах, с этим связанных. Он изучал восточные языки, восточную медицину, икебану, каллиграфию… Начинал он с каратэ, с банального сетокана, который он первым принес на российскую почву. Потом он начал понимать, что это довольно грубый стиль. Со временем Альфат понял, что центр восточной цивилизации находился в Китае и в Индии. Кстати, мало кто знает, что существуют очень сильные индийские Школы единоборств, но они очень замкнутые, эзотерические, и они сейчас проявляются даже не в самой Индии, а в Бирме… И вот Альфат постепенно вышел через все это на Китай, как на основной центр боевых искусств. Ведь и в Японию боевые искусства пришли из Китая. В Японии на первый план вышла эстетизация любого процесса. Это хорошо видно на примере чайной церемонии. Совсем другое дело в Китае: для даосского монаха, мешающего венчиком чай, совершенно не важно, куда он поставит чашку. Для него очень важно, чтобы через этот венчик энергия ци прошла к чаю. И Альфат это сумел понять. Он стал искать более мягкие стили, те, где сила нивелируется. Отсюда его приход сначала в Айкидо, а потом к китайским искусствам. Айкидо он занимался довольно долго и нашел Учителей. Опять же — был первым в Питере. Потом у него были Учителя и китайцы и уйгур. Затем — тай-цзи и сейчас он работает с Ван Сяном, китайским Учителем.

Честно говоря, я не знаю, к чему он дальше склонится, потому что он все время ищет. Но и не забывает старое. В отличии, например, от меня, он сохраняет верность всему, чем когда либо занимался. Я полностью отошел от каратэ, — все, для меня этого не существует, это давно пройденный этап. Альфат же все время вспоминает каратэ, пытается с чем-то его объединить, что-то ищет… Он не боится пробовать и ошибаться.

Влияние Альфата на все движение в области боевых искусств в Петербурге, да и во всей стране, огромно. Его ученики сейчас работают по всей стране. Многие стали чемпионами мира, прославленными тренерами.