Читаем Хроники российской Саньясы. Том 4 полностью

Мы всегда забываем право абсолютной свободы воли. Мы ничто не можем принять для себя, кроме как по внутреннему соглашению. Нас могут убедить это принять, но со временем мы почувствуем фальшь, и мы имеем право это выкинуть, отказаться. Как, например, то же самое, что происходит у некоторых людей, которые были преданы какой-то Школе, Учению, а потом отошли… Я с этим неоднократно встречался… Они могут чувствовать вину оттого, что покинули своих единомышленников, которые наделили их какими-то дипломами, регалиями, званиями…

В: Знаниями…

А: Да, такие люди были учениками, которые с удовольствием восприняли интербредацию истины своих Школ и Учений, отчего им стало легче на душе. А потом ушли и, тем самым, как это не странно забрали бремя сомнений, которое Учителя и апостолы несли в своем знании… То есть, совершили для Учителей и апостолов благотворительность. А те для этих, соответственно. Это то мошенничество, в котором каждый чувствует, что он остался в выигрыше. Но, без каких-то дальнейших служений друг другу возникает у людей чувство вины. И у Учителей, кстати, возникает чувство вины оттого, что они тех, кто ушел от них, гнобят. И у тех, кто ушел, возникает чувство вины оттого, что они как бы кого-то предали. Да никого они не предали. Они попил из этой реки… Понимаешь: два путника идут по лесу. Зима, ночь, холод. И они, просто чтобы выжить, соединяются вместе, зажигают костер, один спит, другой подкидывает дрова, потом этот другой спит, первый подкидывает дрова. Один не справится в такой ситуации. Ночь длинная. Они не могут одновременно заснуть, иначе они замерзнут. Вот это называется осознанное взаимодействие. И вот они клянутся в вечной дружбе, вечной искренности, друг друга любят. Вдруг сезон зимы заканчивается, они выходят из этого леса, одному надо налево, другому надо направо, и у них такая неловкость возникает. «Понимаешь, у меня вообще-то невеста ждет». — «А у меня там родители, мне надо дом ремонтировать». — «Ты понимаешь…» И они оба боятся признаться в том, что были неправы. Что такое клятва? Это попытка пролонгирования того счастья, которое ты сейчас испытываешь. Если ты будешь сейчас им наслаждаться, ты его все в себя вберешь, и оно станет тобой. Это как та сметана, которую человек взял в рот, подбежал к своим друзьям, сказал: «Ребята, у меня сметана… была во рту». Когда она усвоилась, она стала тобой, она передала тебе все, и остатки неперивариваемые, которые не усвоились, вышли из тебя вместе с токсинами, которые она помогла вывести из организма. Поэтому когда в лесу два человека помогают друг другу, они выживают. Они выходят, и оказывается, что у каждого своя дорога. Хорошо, если эти люди поймут все и посмеются над своими заморочками, и скажут: «Спасибо, брат, до свидания. Если встретишь еще доброго человека, помоги ему. И вообще, спасибо тебе за то, что ты был, я буду помнить тебя. Если буду помнить. Прощай». И с чувством уверенности, радости они уходят. Когда люди одевают друг на друга наручники, говоря: «Нет, пойдешь к моим родителям знакомиться, потому что будешь теперь моей женой или братом названным, и похеру твое царство, в которое мы с тобой не пойдем». А тот говорит: «Пойдем в мое царство, ты будешь тоже правителем, я дам тебе полцарства». И вот они друг друга тягают. Да у каждого своя дорога. На каком-то этапе дороги ты находишься в одном классе со своими одноклассниками. И что, ты с ними до сих пор целуешься? Да ни фига подобного! Да, при разрыве после десятилетнего образования у тебя наверняка возникло чувство огорчения, что ты с ними уже не увидишься. Ну, это когда наручники снимаешь, ощущение незащищенности появляется, потому что ты так привык к ним, что без них ты чувствуешь себя немножечко голым. То же самое бывает и со смирительной рубашкой. Но дать человеку почувствовать его свободу и свободу выбора — это, наверное, очень здорово. Мне нравится свобода. Мне нравится осознанность и радость.

В: Ты вчера рассказывал про случаи, когда ты ходил к разным гуру и задавал вопросы, которые их ставили в непростые ситуации… Зачем это нужно было тебе, зачем это нужно было им, и что на самом деле в результате получалось?

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное