Хроники Российской Саньясы Третий том Ведьмы и женщины-маги

В: Здесь я не удержусь и расскажу маленькую притчу, которую мне поведал недавно Александр Павлович Марьяненко*. Это притча про китайца и павлина. Даже не столько притча, сколько зарисовка. Вот есть павлин, - он яркий и замечательный, у него шикарный хвост, очень красивое оперение и люди приходят специально посмотреть на него. И есть китаец, который этого павлина содержит. Китаец скромен и незаметен. Он ходит в стареньком сером халате. Он всячески служит павлину - убирает за ним, кормит его, чтобы павлин был еще здоровее и красивее и людям было приятно на него смотреть. Так вот - у китайца есть новый красивый халат, но он его не одевает, дабы не отвлекать зрителей от павлина. И реально действующая фигура в этой паре - не павлин, а все-таки китаец, - он создает ситуацию, он через служение павлину дарит людям красоту, сам оставаясь в тени...

* О нем см. второй том, глава «Александр Марьяненко»

Мне, кстати, сейчас интересны не «павлины», а «китайцы», поэтому я и попросил вас об этой встрече.

Н: Я, в свою очередь, могу сказать, что Рейки - это действующая фигура, а я только Мастер Рейки. Несмотря на то, что я знаю и умею еще кое что. Каждый Путь по своему хорош. Чем оказался для меня хорош путь Рейки? Прежде всего тем, что мне никто там не убеждал в том, что я чего-то должна увидеть или почувствовать, как это часто бывает на многих занятиях, семинарах, в разных системах преподавания. Меня никто не заставлял ничего делать и ничего представлять себе. Приветствовалось всегда то, что есть на самом деле, не то, что представляешь, а то, что реально чувствуешь и то, что реально происходит. И мне как-то очень быстро удалось почувствовать и увидеть результаты работы Рейки. Может быть, потому что первая женщина, с которой я работала, была раковая больная и она жива до сих пор, хотя тогда она была уже между жизнью и смертью.

Потом уже открылись мне вещи, которые за целительством. Конечно, подобралась я к этому не сразу. Конечно, я не сразу научилась не примешивать к тому, что происходило, какие-то свои прежние знания, представления и догадки. Не сразу я научилась просто давать Рейки, понимаете, - просто. В этом-то все и заключается, вся глубина, когда ты научаешься просто давать то, что идет. Без всяких ожиданий, моделей, знаменитых аффирмаций, которые пытаются к этому процессу приплести. Поэтому-то я и не хочу говорить о переживаниях и поэтому это самое «просто» есть самое сложное для описания. Сама практика сводилась к тому, чтобы научиться все делать просто. Потом за глубиной этого «просто» всплыло очень много интересного и неописуемого. Как это объяснить людям в словах - я не знаю. Как объяснить то, что произошло, когда я первый раз влетела в это состояние «просто»? Слов для этого у меня нет. Называть это расхожим «здесь и сейчас» мне тем более не хочется, - и заезженно, и ничего не объясняет ничего, а только запутывает.

В: Я прекрасно понимаю сложность передать это словами, но всякий раз хочется подобраться к этому хотя бы меткой метафорой.

Н: Может быть когда-нибудь это и получится.

Еще о Рейки я могу сказать, что оно помогло мне полностью изменить судьбу в самом объемном смысле этого слова. Прежде всего - появились колоссальные силы, чтобы изменения в судьбе стали возможны.

В: Что стоит за словами «изменения судьбы»? Это ведь тоже из тех расхожих выражений, в которые кто вкладывает смысла на копейку, а кто на миллионы...

Н: Вот-вот. Когда о том, как же изменилась моя судьба, меня спрашивали ученики, я нашла для ответа такой образ: всю свою прежнюю жизнь я была похожа на прыгающий мячик. Этот мячик прыгал особенно весело, когда его пинал кто-то другой. А вот после Рейки этот мячик научился прыгать сам по себе, только тогда, когда он хочет прыгать. Изменилось мое восприятие мира, своей и не только своей жизни, отношение к себе.

В: Давайте, чтобы избегать общих слов я буду задавать каверзные вопросы-вставки. Итак: отношение к себе изменилось от какого до какого?

Н: От того, что раньше я жила только ради других, до того что я научилась значительную часть жизни посвящать себе самой. Кроме того, я поняла одну фундаментальную для себя истину: любой разговор с живым человеком важнее для меня и интересней, чем много томов самых авторитетных изданий.

Однажды по телевизору показывали старого дагестанца, который прожил сто двадцать лет. И он говорил какие-то очень простые и, вместе с тем, очень мудрые вещи. Например, о том, что человек не должен быть как тяпка, которая все под себя да под себя, а должен быть как двуручная пила - и себе и людям. Вот можно сказать, что я сейчас приближаюсь к состоянию "двуручной пилы".

В: Можно ли сказать так, что в вашей жизни становится все больше и больше простоты? Причем в этой самой простоте и есть то самое - обыкновенное чудо. И это-то и есть действительно магия, а не фокусы.

Н: Можно так сказать. Но это гораздо шире и объемнее. Простота жизни - обозначение хорошее, но в чем-то недостаточное.