Хроники Саббата [СИ]

— Заманчивое предложение. Главное же в нем то, что оно вполне может быть реализовано. Однако! — Эрик постучал когтем по столу. — Мы все окажемся в крайне идиотском положение, если слова Ингвара окажутся не байкой. Я не хочу отдавать ликантропам такие серьезные преимущества как наследие сгинувшего прайда. А ты, Драгутин, представь себе реакцию Ингвара, он же тебе голову оторвет и скажет, что так оно и было.

Факт. Наставник всегда готов устроить образцово-показательную взбучку провинившемуся. Особенной же «любовью» у него пользуется ошибки, совершенные в результате глупости и небрежности… Что же относительно предмета торга, то есть у меня одна идейка, пусть и в самом зачаточном состоянии.

— Дети Камня ведь довольно изолированный прайд, не так ли?

— В какой-то мере, — подтвердил высказанное предположение Золтан, местный наш специалист по оборотням. — Вечно нейтральные, пытающиеся лавировать между Лунным Кругом, одновременно выстраивающие подобие отношений с Луногрызами и находящиеся под подозрением у Хранителей, этого наиболее сведущего в магии прайда. Как они еще с нами встретиться решились?

— Они готовы встречаться и разговаривать со всеми, но ожидать от них слишком многого не стоит, — Эрик был настроен не слишком оптимистично. — К тому же вполне способны передать всю полученную информацию другим, в зависимости от их силы и влияния в конкретный момент времени. Они находятся на распутье и просто не знают, куда им повернуть. Лунный Круг презирает ликанов, что живут в городах, Луногрызы же обладают хорошей памятью, они не забыли, как Дети Камня отказались поддержать их бунт. Не свои и не чужие для ликанов, исчадья Тьмы для церковников и чуждые, как и все оборотни, для Красного Рода — таково их положение в нашем мире. Так чем ты хочешь соблазнить их, Слободан?

Способность Эрика мгновенно переходить с одной темы на другую, пусть и смежную, способна была ошарашить многих, кто не был знаком с ним относительно долгое время и не умел в должной мере владеть собой. Неплохой прием при разговоре с некоторыми категориями собеседников, вот наш специалист по тайным войнам и тренируется. Ничего, вещь полезная, да и Марлен стоит привыкать в подобным перепадам в обычной вроде бы беседе. Жизнь — явление сложнопредсказуемое и череповатое неожиданностями.

— Большой политикой, а точнее говоря возможностью выйти из того тупика, в котором они оказались. Если есть возможность обострить ситуацию, то почему бы этого и не сделать?

— Луногрызы?

— Ага. Они, родимые. В наших силах создать хотя бы предпосылки для переговоров между прайдами. Не союза, нет, но перехода отношений из подозрительно-нейтральных в разряд… Впрочем, это уже не наше дело, над высокой политикой пусть думает Ингвар и остальные лидеры, да хоть сам Идущий.

— Это может и сработать. Хорошо, рискнем и будем надеяться, что положенный в мышеловку кусок сыра окажется в должной мере привлекательным.

Глава 8

Гости… Бедный особняк скоро захлебнется от массированного потока гостей, пусть и необходимых, но не очень желанных. Сначала анарх этот, Оноре, от душонки которого распространялся омерзительных дух гнилья, теперь изволят пожаловать ликантропы, с коими у нас отношения никогда не были на сколько-нибудь приличном уровне. Того и гляди скоро и Патриархи в гости заявятся… Но это так, попытка пошутить, находясь в минорном настроении.

Я понимаю, конечно, что политика — занятие грязное, тут без неприятных ощущений не обойтись, но до чего же мерзостно на душе. До чего же легко жить простым бойцам из Стаи, они ведь в стороне от всех закулисных игр, у них есть четкие цели и задачи. У тех же, кто в силу своего положения осведомлен о многих скрытых моментах, задача гораздо сложнее — пройти по лезвию бритвы над пропастью, при этом не отводя взгляда от той пропасти, что разверзлась прямо под ногами. Что это за пропасть? Опасность потерять самого себя, свою честь и гордость. Казалось бы чего проще — есть ясные как Тьма принципы, которые знают все Сородичи, соблюдая их в принципе нельзя поступиться собственным достоинством. Ан нет, порой приходится играть на грани фола, стремясь удержать шаткое равновесие…

— Хандришь, Слободан? — вкрадчивым голосов задал вопрос неслышно подошедший Эрик. — Ответственность ложится на плечи тяжелым грузом, в голову ядовитыми змеями вползают мысли о слабой совместимости подобной работы с хрестоматийным образом Сородича. Хочется бросить все это, забыть об ответственности и передать другим столь неудобную ношу, что способна разбить в кровь не тело, а душу. Хочется? А кому передать? То-то! Все мы по сути своей люди, просто они в отличие от нас не сумели выработать в себе качества, необходимые для перехода на более высокую ступень.

— А мы сами… Мы сумели? Если да, то почему порой бывает так тоскливо, что хоть волком вой?