Хроники семьи Волковых

И мать, тоже со своего двора, отвечала:

— Сейчас Денис даст.

Денис выходил за ворота и с криком: «Держи!» — запускал на противоположную сторону по льду большую белую головку сахара. Даша ловила.

Весной по улице начинался настоящий ледоход. С треском шли льдины, Довгая была безлюдна, и только в распахнутом окне дома Ивана Рябченко — мужа Даши, — стоял граммофон, крутилась пластинка и шаляпинский бас гремел на всю округу, так органично вплетаясь в грохот стихии!

Во время таких ледоходов некоторые дома, стоящие пониже, затапливало, но не сильно. И когда вода спадала, жизнь продолжала идти своим чередом. Но вот весной 1928 года случилось небывалое наводнение, изменившее жизнь всей улицы. Ане тогда было десять лет, она всё отчётливо запомнила.

Вода поднялась так высоко, что дошла до дома Волковых — дело небывалое. Двор уже залило, но в доме воды пока не было, хотя многие дома уже сильно подмыло. Некоторые соседи спасались даже на крышах. Предчувствуя небывалый разлив реки, Волковы к нему готовились. Корова в это время содержалась не в сарае, а привязывалась на самом верху огромной навозной кучи. Вся семья сидела дома. И вот слышат они — страшно мычит корова! Открыли двери и видят, что кучу подмыло, она поднялась, поплыла, и корова плывёт на ней! Причём, течение несёт туда, где вырыт один из колодцев. Все испугались, что корову затянет в колодец, но выйти во двор невозможно. Мать стала кричать, звать корову по имени. Та услышала голос матери, узнала, стала выгребать к дому… Долго это продолжалось, все очень переживали, но корова всё-таки добралась к крыльцу. Тут ей помогли: за ноги, рога, голову втащили в сени. И до конца наводнения она находилась там.

На другой день после этого происшествия одна льдина пробила угол дома, и вода хлынула вовнутрь — в сени и немного в комнату. Детвора — Аня и Федя, — отсиживались на печи, а остальные вычёрпывали воду. Хорошо, что вода вообще на улице начала спадать, так что и в доме её скоро не стало.

После этого наводнения все жители улицы пошли в сельсовет просить о переселении. И сельсовет этой просьбе внял. Всем желающим переехать — а таких оказалось большинство, лишь несколько домов осталось на «Довгой», — выделили землю недалеко от железнодорожного вокзала. И уже летом началось переселение.

Переезжали и Волковы. Для разборки, переноса и сборки дома они наняли артель из семи рабочих. Жили вместе с ними в сарае, вместе раскатывали дом по брёвнам, перевозили, собирали на новом месте. Аня очень ярко запомнила, как по ночам громко храпели эти здоровые мужики, воняли луком и чесноком, вовсю пускали газы. Но вот чтобы ругаться матерными словами — нет, этого не было. Вообще не было — ни в семье, ни на улице…

Сестра Мария к этому времени уже была замужем, ходила беременная, и когда дом возводили на новом месте, мать не разрешала ей делать трудную работу или забираться высоко. Но Аня тогда ещё не понимала, почему это мама говорит:

— Ты, Маня, не лезь к потолку, я там сама побелю. Ты у притулочки бели.

Аня удивлялась: ведь сестра молодая, а мать старая — лучше бы наоборот…

Сёстры. Дарья

В семье Волковых, как и у многих в то время, было много детей. Несколько ребятишек умерли совсем маленькими. Тех, кто выжил, вырос, стал взрослым — шестеро. Четыре сестры и два брата.

Дарья — старшая сестра и вообще первая из детей Волковых. Разница между ней и Аней — 18 лет. Понятно, что именно ей в основном приходилось нянчить малышку. Зато и сама Аня, когда немного подросла, стала первой нянькой Дарьиных детей.

Девушкой Аня Дашу не помнит — ей было всего четыре года, когда та вышла замуж за Ивана Ивановича Рябченко. Да, в семье Дашиного мужа так всегда и называли — Иван Иванович. И не потому, что он был намного старше Даши — всего на три года. Не потому, что особенно уважали. Наоборот, его недолюбливали, и, называя по отчеству, словно отстраняли от себя. Ведь другой зять — муж Марии Павел Нежельский, — был для семьи всегда «Паша», «Павлик»… Просто Волковы хорошо и давно знали семью Рябченков: дома то вот, напротив друг друга, через вечно непросыхающую Довгую улицу. И разве от соседей скроешь что-либо! Знали, что у Ивана была близкая связь с одной женщиной. И когда он стал ухаживать за Дашей, мать его на порог не пускала, гнала! Развратник такой! Женись на той, с которой живёшь, а не морочь голову порядочной девушке!

Но Иван Рябченко был влюблён в Дашу и потому упорен. Да и Даша его любила. Парень он был красивый: ростом невелик, но ладен, ловок, светлоглаз, волосы волнистые светлые. Умён. Работал бухгалтером в каком-то учреждении. А по тем временам бухгалтер был человеком уважаемым — специальность редкая, для людей образованных.

Так что просватали Дашу и ушла она жить к мужу и его родителям. Мать у Ивана была доброй, маленькой, полной старушкой. А отец — угрюмый, нелюдимый, вечно сердитый. Он Дашу не любил, и она его тоже…