Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели

«Малец и вправду стал сильней за эти годы. Он все прекрасно знает и понимает. Если бы у него было больше решимости и желания, кто знает, каких бы успехов добился отпрыск рода Ода», – светлая мысль пронзила мрачного Акэти Мицухидэ, но он быстро отогнал ее от себя пинками.

Не позволив ученику завершить свое выступление, капитан угрожающе нахмурился, взял короткий замах и саданул по рукам ученика, а когда тот вскрикнул от боли и выронил боккэн, зарядил теперь уже размашистым ударом по лицу. Мальчик рухнул на колени, сгорбившись и почувствовав, как по онемевшей щеке крадется тонкая струйка крови. Сато хотел броситься к другу, но учитель оттолкнул его обратно в строй и прорычал, не сводя глаз с Нобунаги:

– Убирайся с моих глаз долой, щенок. Жди окончания тренировки за воротами.

Мальчик поднялся и, будто охваченный лихорадкой, покинул додзё, а в спину летели сдавленные смешки. Когда ворота с грохотом закрылись за его спиной, волна горечи, обиды, стыда и жалости к себе подкатилась к самому горлу и незамедлительно поползла выше. Он впивался в ладони ногтями до боли, закусил губу, чтобы прогнать эти постыдные чувства, но они оказались сильней. Взгляд растерянно уцепился за точку на белой гальке под ногами, изображение плыло от застилающих глаза слез.

«Вот снова, – всхлипнул юноша. – Чем я снова заслужил все эти насмешки?! Я же сделал все правильно! Старался изо всех сил! Мне кажется, что даже если я стану сильным – отношение ко мне не изменится. Не милосердие располагает к себе людей?! Но если человек не хранит в душе доброту, в кого он тогда превратится? В зверя? Чушь! Я отказываюсь от этой реальности!»

Тренировка закончилась в полдень, ворота со скрежетом распахнулись, и толпа взмокших учеников хлынула кто куда. Хисимура вышел в числе прочих и осмотрелся в поисках друга, но Нобунаги и след простыл. Когда поток галдящих мальчишек рассеялся и воцарилась тишина, рыжий расслышал бодрое и знакомое «Хоу!» из тени деревьев близ стен.

Весь взмокший, запыхавшийся и растрепанный, Нобунага махал мечом из верхней стойки Камаэдзё. Его четкие и уверенные движения невероятно понравились Сато. Листок, сорвавшийся с кроны клена, плавно закружил к земле, но подхваченный разорванным в клочья потоком воздуха, исходящим от меча, рывком взметнулся вверх, обогнув дугой юнца, и приземлился у самых ног.

– Неужели ты тренировался все это время?!

Мальчик вздрогнул от неожиданности и опустил руку с мечом. Сквозь пышную листву старого клена, свет пятнами ложился на все вокруг. Капли пота на лице Нобунаги искрили в золотых лучах, он устало выдохнул и потупился.

– Не волнуйся, я помогу тебе с уборкой. Вместе мы управимся меньше, чем за час. Ты даже успеешь поработать у Сосуке-сана.

– Ты не обязан. Я один должен отработать свое наказание.

– Брось, – улыбнулся Сато, – я же не могу не помочь другу! Пойдем.

Приятное удивление приподняло брови Нобунаги, он озадаченно глядел в спину Хисимуре, в развалку скрывающемуся средь деревьев. Эти слова невероятно ободрили, грустная улыбка прорезалась на губах, и он потрусил следом.

Друзья вооружились тряпками и, уперевшись в них руками, устроили забеги наперегонки от стенки до стенки тренировочной комнаты. Громко гогоча, они носились, подобно быстрокрылым ласточкам, взад-вперед. В одном из поворотов Нобунага поскользнулся и с грохотом шлепнулся на пол. Сато закатился громким хохотом, швырнул в друга тряпку и угодил прямо в лицо. Он хохотал до тех пор, пока в его направлении не направился поток воды из ведра, ударив всем напором и вымочив рыжего до нитки. Оба рухнули на пол, задыхаясь в приступе смеха.

Расплесканную повсюду воду пришлось собирать с десяток минут, но эта уборка в кои-то веки принесла друзьям заряд хорошего настроения на весь оставшийся день. Они вышли на улицу, уставившись заворожено на проглядывающий сквозь кроны деревьев лазурный небосвод, и неспешно двинулись по выложенной щебнем дорожке.

– Послушай, Сато-сэмпай… Раньше я задавался одним вопросом все свободное время, но только сейчас могу иметь смелость спросить.

Сато заинтересованно обернулся, не замедляя шага, но поймав во внимание серьезный настрой друга – остановился.

– Ты действительно считаешь меня своим другом?

Брови Сато поползли вверх.

– Когда ты пытаешься защитить меня перед Акэти-сенсеем, я готов сквозь землю провалиться. В эти моменты мне кажется, что я не достоин даже имени твоего произносить. Почему ты так добр ко мне?

Хисимуре не потребовалось много времени на ответ.