Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели

Князь Имагава прибывал в своих покоях, наслаждаясь подогретым саке, когда в шатер ступил один из командиров (а командиров у могучей армии Имагавы Ёсимото было немало) и топорно поклонился. Вид у него был озабоченный, но это, похоже, не насторожило вальяжно развалившегося на походной лежанке генерала.

– Имагава-сама, на подступах к холму выстраивается войско Такэды Сингэна численностью не меньше пятнадцати тысяч солдат. Мацудайра Мотоясу вместе с Ии Наомори отправились на переговоры, но прежде чем были достигнуты какие-либо договоренности, предательская стрела снесла Наомори-сана с лошади. Насмерть.

На этом моменте старик встрепенулся и разместил свое расслабленное тело из горизонтального положения в вертикальное, злобно сощурив и до того злобные глазки.

– Проклятый Такэда, – проскрежетал старик сквозь желтые зубы. – Мало ему было прервать поставки провизии, он решил еще и зубы поскалить?! Его требования?

– Требований нет, – смутился докладчик, – скорей предостережения о возможном ударе в тыл силами Татсусиро Сабуро.

– Прекрасно, – слишком загадочно ухмыльнулся князь.

Видя хищную ухмылку на лице своего господина, самурай внутренне возмутился и проговорил уже более напористым тоном:

– Но, как я уже сказал, переговоры были прерваны скоропостижной гибелью Ии Наомори. Мацудайра-сан взял на себя смелость отдать приказ к наступлению…

– Прекрасно, – повторил Имагава, – Мацудайра знает, что делать, пусть действует. А я подожду.

– Но, Имагава-сама, не лучше ли будет отступить к захваченной крепости Одака и засесть там в оборону? Что если Такэда прав, и Татсусиро…

– Я не просто так встал на самом видном месте, Мунэнобу! – раздраженно прервал торопливую речь подчиненного князь. – Неужели мне следует объяснять это вам? Бывалым воякам и прекрасным стратегам? Займитесь Такэдой, отбросьте его красную армию так далеко, насколько это будет возможным. Он не должен мешать.

– А как же Татсусиро?

– На Татсусиро у меня особенные планы. – И снова хищная ухмылка расползлась на полноватом и раскрасневшемся от алкоголя лице Имагавы Ёсимото.

Такэда Сингэн – владыка скалистой провинции Каи, – как и многие в этой сумятице, ознаменованной гражданской войной, хотел свергнуть утратившее авторитет правительство и установить свой политический режим, но, когда на арену вышел Татсусиро Сабуро – его уничтожение встало чуть ли не во главе приоритетов. Он прекрасно знал, чем прославилось его покрытое тайной воинство. Знал, что проблему надо душить в зародыше, пока амбициозный юноша не заручился поддержкой могущественных соседей. А потому, собрав все силы воедино и даже объединившись на время с давним врагом – Уэсуги Кэнсином, он хотел убедить Имагаву отступить с земель Татсусиро, перегруппироваться, объединить усилия и ударить единоразово, но запредельно мощно по всем стратегически важным объектам, тем самым отрубив чудовищу все головы одним махом.

Кроме того, клан Имагава играл немалую роль в экономической жизни всей провинции Каи. Явившись на холм Окэхадзама столь многочисленным составом, Такэда хотел не только донести до соратника, что застать Татсусиро врасплох в его же землях – это все равно, что забраться в нору дремлющей и голодной росомахи, но и тем самым спугнуть где-то затаившегося хозяина. Однако старый князь узрел в его просьбе плутовство и, опьяненный своими военными достижениями, без сомнений объявил войну бывшему союзнику.

Конница Такэды Сингэна выдвинулась авангардом и казалась издали алым ровно текущим полотном лавы. Ветер злобно трепал их красные знамена с четырьмя черными ромбами. По правую сторону от Такэды выводил своих пехотинцев Уэсуги Кэнсин.

Заметив, как вражеские армии пришли в движение, войско Имагавы поспешило перегруппироваться, асигару3 с копьями нестройным порядком отступили, и их место заняли лучники.

Татсусиро терпеливо наблюдал за этим переполохом с высоты своего наблюдательного пункта: кряж был просторный и предоставлял прекрасную возможность разглядеть все стороны света, а потому позиции врагов были как на ладони, которую молодой человек намеревался сжать в кулак.

Стрелки Имагавы сдержанно дожидались команды и, как только враг подошел достаточно близко, пустили рой стрел, накрывший неприятелей, словно волна разъяренного океана. В этот момент хваленая конница Такэды начала стремительно сокращаться. Вслед за дождем стрел хлынули всадники, за ними тут же последовали копьеносцы, начиная вытеснять проредившие порядки врагов к лесу. Наступающие, под неудержимым натиском имагавской армии, с трудом удерживали свои позиции.

Лучники Татсусиро прекрасно пользовались разразившимся хаосом, их дальнобойные стрелы настигали всех подряд, пробивая доспехи врагов с такой легкостью, словно те состояли из пергамента.