Хроники Шеридана

Выбившись из сил, он на минуту прикрыл глаза. Перед его внутренним взором поплыли видения: отчий дом, отец, Аньес… Вдруг откуда-то из глубин памяти всплыло лицо Старика: «Меня звали Ортил…» Постой, как там говорил Певец? «Он хотел, чтобы ты его позвал…» – и едва шевеля губами, Юстэс неслышно произнес:

– Ортил… – и ещё раз: – Ортил!

Тишина да треск поленьев в костре были ему ответом.

Прошло долгое время… А потом он вдруг почувствовал, как что-то побежало по его лицу. Скосив глаза, юноша увидел на щеке крохотного серебристого паучка. И ещё одного… И ещё… А с потолка пещеры прямо на лежащего пленника спускались сотни крохотных сородичей первопроходцев… Выходит, Ортил всё-таки явился ему!

Освободившись с помощью пауков из липких пут, Юстэс осторожно пополз к выходу. Навстречу поднялась фигура часового. Чёрт, он совсем забыл, что Белоглазые выставили охрану!.. Но противник не успел даже вскрикнуть: маленькие спасители человека несметной тучей облепили его, затыкая рот, глаза, уши… и Белоглазый молча осел на пол, доедаемый серебристой армадой пауков.

Не разбирая дороги, Юстэс бросился прочь. Ночь и дождь стали его союзниками. Когда огни вражеского лагеря растаяли во тьме, беглец нашарил в промокших лохмотьях тугой узелок. Разодрав зубами и ногтями неподатливую ткань, он извлёк оттуда заветную конскую бабку, – какая досада, что он не успел ею воспользоваться раньше! – бросил кость наземь, и в тот же миг шум ливня перекрыло конское ржание.

– Вперед!.. – прокричал Гилленхарт, оказавшись на коне.

Беззвучно вспыхнула молния… Запрокинув голову, юноша расхохотался прямо в небо и, вторя ему, ночные небеса сотрясло ворчание грома.

***

Обнаружив исчезновение человека, Оридэм пришел в ярость. Но делать было нечего, и он велел своим воинам скакать в ближайшую деревню.

– Схватите первого встречного, – любого, лишь бы на двух ногах, – велел он им, – и тащите сюда… Опоздаете к полуночи, пеняйте на себя!..

Солдаты, напуганные разгневанным видом могущественного колдуна, приказ исполнили буквально: мигом притащили какого-то упыря, на свою беду повстречавшегося им по дороге.

– Мерзость какая! – брезгливо скривился колдун при виде трясущегося от страха синелицего. -Ладно, накиньте ему на голову мешок – авось, сойдет в темноте…

Вэллария оказалась верна своему слову: ровно в полночь она появилась из крохотного зеркала, заботливо припасенного Оридэмом, – так же, как и накануне. Только в этот раз она держала в руках большой свёрток.

– Я не забыла свое обещание, колдун, – произнесла она.

– Я тоже, – спокойно отвечал вероломный противник, не моргнув и глазом. – Вот он… – и подтолкнул к ней существо, лицо которого скрывала мешковина. Заметим, что несчастному заранее вырвали язык, дабы он раньше времени не нарушил планов Оридэма.

– Хорошо! – улыбнулась пришелица.

Её улыбка не понравилась колдуну, но делать было нечего: он и сам блефовал! Забрав мнимого человека, Вэллария исчезла. Оставленный ею свёрток остался лежать у зеркального осколка.

– Посмотрим, кто кого! – ухмыльнулся колдун, торопливо разворачивая богатую ткань.

Он допускал, что Вэллария обманула его, но то, что он увидел, заставило его онеметь: прямо на него глядели неживые глаза Тезариуса!..

Колдун мгновенно представил все последствия такого «подарка»: наверняка Вэллария свалит на них убийство чернодела!.. И где дух убитого? И кто придёт за ним?!

Бросив мёртвую голову, Оридэм выскочил из пещеры: он хотел кликнуть своих воинов, хотя и понимал, что им не догнать коварную обманщицу. Но едва он открыл рот, как ночь страшной тяжестью обрушилась на его хребет, и через мгновение он упал бездыханным.

– Это тебе за моего братишку! – буркнула темнота, принимая очертания хоромона.

Великан заглянул в пещеру. Пошевелив носом, он проворно подобрал голову Тезариуса и спрятал её в сумку, висящую на боку: пригодится…

– Он был тупым, но славным, мой братец… – пробормотал людоед и, перешагнув через неподвижное тело врага, удивительно беззвучно растаял в ночи.

***

…Мэрион сильно изменилась с тех пор, как погиб отец Себастьен. Её веселый смех теперь не звучал под сводами старого Замка, прекратились дерзкие выходки, она замкнулась, стала молчаливой и грустной. Обитатели Замка, вздохнувшие поначалу с облегчением, к удивлению своему вдруг обнаружили, что Рио-проказница нравилась им куда больше, нежели то унылое и бесцветное существо, что часами просиживало на диване в гостиной, листая старые журналы.

– Это пройдёт, – говорил доктор Сибелиус, вызванный для консультации. – Пройдёт… Время всё лечит… Придумайте для неё что-нибудь эдакое, чтобы новые впечатления заглушили прежние, и она расшевелится.

Но все усилия домочадцев пропали втуне: фантазия тетушек не шла дальше коробок со всевозможными сладостями, из-за чего Рио за неделю стали малы любимые шорты. И тогда в дело вступила тяжёлая артиллерия в лице Зануды.

– Священника не вернуть, – объявила она сестре. – Но можно попробовать сделать какое-нибудь доброе дело.

И – Какое? – кисло поинтересовалась Рио.