Хроники Шеридана

На дядю Винки её вопли не произвели никакого впечатления.

– Делай, что тебе старшие говорят! – невозмутимо прохрюкал он, и потопал к дому, волоча за собой упирающегося пузана. – Можешь остаться тут… – бросил он ей через плечо.

– Нет уж, дудки… – пробормотала Зануда, глядя как они удаляются. – Одна я здесь не останусь! – и побежала за ними.

Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи: прогнившие полы, вековая пыль и паутина…Остатки некогда богатого убранства лишь подчеркивали его нынешнее плачевное состояние. Дядюшка шумно повел влажным пятаком:

– Ну, и где?..

Пузан в ответ молча ткнул пальцем куда-то в пространство. Там, в дальнем конце большой залы, стоял на каминной полке осколок зеркала.

– Пойдем-ка, посмотрим… – пропыхтел дядя Винки.

Путь к зеркальному осколку затрудняла огромная дыра в полу – когда-то здесь, видимо, был подпол. Теперь же доски провалились, и пробраться к камину можно было, только прижимаясь к стене. Двигаясь боком, дядюшка вполне успешно преодолел половину расстояния, но тут рыжебородый, которого он крепко держал за руку, изо всех сил толкнул его – и дядя Винки с проклятьями грохнулся в эту дыру, подняв несметные тучи пыли.

– Держи его!.. – заорал он оттуда.

Но было поздно: когда Зануда опомнилась, коварный пузан был уже у выхода.

И тут раздался страшный треск ломаемой двери, в образовавшийся проём, разгоняя затхлые сумерки мёртвого дома, хлынул яркий солнечный свет, и в дом ворвались люди. Рыжебородый заметался, пытаясь прорваться к окну, и это ему почти удалось – он уже вскочил на подоконник, – и тут же замер, окаменев, а затем, словно деревянный, рухнул вниз. Все бросились к пойманному, забыв о дядюшке, который тем временем почему-то притих в своем погребе.

– Господин комиссар? – ахнула Зануда, узнав в одном из людей Рэга Шеридана. – Что случилось?

– Что случилось?.. – сварливо переспросил полицейский. – Это я у вас должен спросить, милочка! Нет, подумайте только: тьетль в городе! – и он носком форменного ботинка пошевелил лежащего на полу. – Забирайте его! – скомандовал он тем, что пришли с ним. – Наручники нужны?

– Нет, – странным глухим голосом ответил один из них. – Сети достаточно крепки, а из железных оков эта бестия выскользнет без труда.

Подняв пленника, они выволокли его на улицу: Зануда выглянула им вслед, ожидая еще чего-нибудь экстремального, но неизвестные вполне нормально добрались до калитки, сели в большой пикап, и уехали, оставив двоих.

– Кто эти люди?.. – спросила она у комиссара.

– Смотрители, – тотчас отозвался он, прохаживаясь по комнатам и осматриваясь. – Кстати, а где твой любимый дядюшка?

– Здесь я, чёрт бы вас всех побрал! – раздался в ответ сердитый бас. – Помогите-ка мне вытащить эту штуковину!

Вдвоем с Шериданом, они подошли к краю провала. Там на дне дядя Винки ворочал небольшой сундук.

– Что это ты там откопал, приятель? – поинтересовался комиссар.

– Да вот… – неопределенно отозвался дядюшка.

Тут вернулись те двое, что остались. В руках у них были какие-то штуковины, похожие на маленькие антенны.

– Сейчас мы все здесь проверим, – сказал один из них. – Но вам лучше выйти на воздух, а то фон искажать будете.

– Как скажете! – преувеличенно любезно отозвался комиссар. – Тут у нас, правда, один хряк в подпол провалился…

Совместными усилиями дядя Винки был извлечен наружу. Вслед за ним подняли небольшой сундучок.

– Не возражаете, – пропыхтел дядюшка, – если я оставлю эту штуку себе? – смотрители молча переглянулись. – Понял… – покорно отозвался дядя Винки, и с сожалением отодвинулся от сундука.

Втроем они вышли на улицу. Комиссар достал сигару, дядя Винки – любимую трубку. Закурили, пуская к небу пухлые клубы дыма…

– Я почему-то сегодня только заметила – у них такая странная эмблема, у смотрителей, то есть…– ни к кому конкретно не обращаясь, проговорила Зануда. – Что она означает?

– Этот знак… – замялся комиссар, – а не замечали вы его раньше потому… Э-ээ… Ну, словом, потому что они используют его только в крайних случаях… Когда нужна сильная защита. Да вы побледнели, сударыня! Вам нехорошо? – он с тревогой всмотрелся в лицо девушки.

Она же замерла на мгновение, глядя куда-то в пространство. Её и впрямь побледневшее лицо застыло точно каменная маска – словно она внезапно увидела перед собою нечто ужасное… Или что-то вспомнила…

– Нет, всё нормально, – проговорила она спустя несколько секунд, и чтобы сгладить неловкость, потянулась к волосам, желая поправить прическу. Дрожащие пальцы её тут же сломали заколку, и густые чёрные волосы блестящей волной легли на плечи.

– Какая досада! – рассердилась она сама на себя, рассматривая обломки заколки. Маленькое происшествие не ускользнуло от внимательных глаз полицейского.

Но он приписал её волнение суматохе прошедшего часа. Да и откуда ему было знать, что его юная собеседница уже видела подобные обереги. На плащах тех, кто однажды поздним осенним вечером ворвался в её студенческую комнатушку.

***