Хроники Сиалы

Примыкающая к Портовому городу Запретная территория появилась около трехсот лет назад в результате проклятия. Маги королевства не смогли с ним справиться и, поняв, что все их хваленые огненные шары и прочая балаганная мишура никак не действуют на черное шаманство, волшебники взяли и отгородили проклятую часть города от других районов стеной. Ходили слухи о страшных существах, обитающих в Запретной части, но смельчаков, решившихся проверить эти рассказы, не находилось. По крайней мере я о таких я не слышал.

Ладно, хватит! Если я начну перечислять все достопримечательности любимого города, то времени мне и до ночи не хватит.

…Из боковой улочки вынырнули, направляясь в мою сторону, две тени. У одной в руке блеснул металл. Совсем мелкое ворье обнаглело — уже грабят в сумерках. Я остановился и повернулся к ним лицом. Тени замешкались, и одна, та, что была без ножа, выйдя на свет виновато развела руками.

— Прости, Гаррет, — произнес едва знакомый мне по «Ножу и Топору» тощий субъект. — Не узнали.

— Богатым, значит, мне быть, — как можно более хмуро произнес я и театральным жестом потянулся под плащ, к арбалету.

Несостоявшийся грабитель нервно сглотнул, еще раз извинился и скрылся в подворотне вместе со своим напарником — искать более слабую жертву.

Я продолжил путь по Портовому городу, пряча улыбку. Репутация — все же хорошая штука. Все не дружащие с законом граждане Авендума знают Гаррета-тень и даже если не видели, то хотя бы слышали о нем. После того как я прострелил ноги парочке уж очень ретивых любителей дармовых деньжат, грабить меня опасаются, хотя не исключено, что смельчак, решивший заработать себе имя на моем ограблении, рано или поздно найдется. Поэтому надо всегда быть начеку.

Я остановился возле старого и ничем не примечательного здания. Таких в Портовом городе полно. Единственное, чем оно отличалось от многих подобных — это вывеской.

«Нож и Топор».

Огромных размеров жестяной нож и топор висели тут же. И, полагаю, даже тупому доралиссцу было понятно, кто собирается в этом заведении. Я толкнул деревянную дверь и погрузился в людской шум и гам.

Трактир, в котором нашли приют мошенники и воры столицы, в отличие от других заведений будет работать всю ночь. Старый Гозмо, владелец этого клоповника, знает, как зарабатывать денежки.

Я кивнул двум вышибалам, стоящим возле входа с дубинками наперевес, и пошел к стойке, лавируя между столами и стараясь проскользнуть как можно незаметнее, не привлекая внимания посетителей.

Некоторые личности бросали мне вслед злые взгляды. За моей спиной раздавались шепотки. Мир несовершенен. В нем полно завистников и тех, кому мне довелось перебежать дорогу. Пускай бормочут. Дальше шепота за спиной все равно не отважатся пойти.

Наконец я пробрался между столами и кивнул Гозмо, который сегодня самолично стоял за стойкой. Сутулый старый прохиндей, любивший раньше прогуляться по ночам в дома богатеньких жителей Авендума, теперь остепенился и открыл такое вот заведение, где относительно спокойно могли себя чувствовать не самые порядочные и чистые на руку личности. Тут ребята моей профессии отдыхали, искали новую работенку, покупателей и заказчиков. Хитрюга Гозмо не только создал отличное место для сбора всех работников ночи, но и нашел великолепный способ заработать деньжат.

— А-а-а… Гаррет, — сердечно поприветствовал он меня. Гозмо всегда был рад клиентам. Издержки новой профессии. — Давненько тебя не видел. Сто лет не навещал старика.

— Дела, дела, — произнес я, толкая через стойку в руку сутулого трактирщика сверток со статуэткой.

Гозмо был хорошим наводчиком, и именно он подкинул мне Заказ на путешествие в усадьбу ныне покойного герцога Патины. Трактирщик ловко поймал свёрток и так же незаметно, как и я, отправил мне в руку кошелек с обещанными двадцатью золотыми. Товар тут же схватил один из разносчиков трактира и, сунув его в грязную холщовую сумку, понес заказчику.

Я отсчитал из полученного пять монет.

— За что я тебя люблю, мой мальчик, это за то, что ты всегда расплачиваешься с долгами, — весело произнес старый прохиндей, и я поморщился.

Ворую я, конечно, чужие вещи, но вот расплачиваться с наводчиками приходится своим золотом, полученным за продажу этих вещей. Не то чтобы я был скрягой… Но остаться вместо двадцати золотых с пятнадцатью все же обидно. Однако я задолжал старому мошеннику за прошлое дело, так что он вполне справедливо снял с меня причитающуюся сумму.

— Ты слыхал, что милорд Патина нежданно-негаданно помер два дня назад? — как бы невзначай спросил Гозмо, протирая пивные кружки. Мое хмурое лицо он словно бы и не замечал.

— Да? — Я выразил свое искреннее удивление столь нежданной кончиной вполне здорового герцога, на котором могли бы пахать все крестьяне Валиостра и Загорья вместе взятые.

Гозмо это удивление ни капли не обмануло, но он все так же продолжал протирать кружки, будто ничего не понял.

— Да, да. Его нашли с разорванным горлом. А гарринч, охранявший его богатства, чесался и не обращал внимания на людей.