Хроники Сиалы. Трилогия (СИ)

— Ты что-то имеешь против словесных перепалок, двойник?

— Да.

— Вот и первое различие между нами, ты не любитель поговорить, Гаррет.

— Что тебе надо? — Его рожа (моя рожа) начинает выводить меня из себя.

— Ну-ну, спокойнее! — В его глазах пляшет насмешка. — Гляди на мир веселей, отражение! Здесь много хорошего и прекрасного, просто ты не умеешь этим пользоваться.

Молчу. Жду.

— Ну хорошо. — Он вздыхает. — Зачем тебе все это?

— Что все?

— Не понимаешь?

— Нет, — совершенно искренне отвечаю ему.

— Все эти проблемы, все эти потуги спасти кого-то или что-то, все эти друзья, все эти моральные комплексы и прочая дребедень, от которой нет никакой прибыли. Зачем ты ввязался в эту авантюру? Раньше ты таким не был. Раньше ты больше походил на меня.

— Я рад, что теперь между нами нет ничего общего.

— Да полно тебе, Гаррет! Со всей этой беготней ты превратился в размазню и тряпку, зависящую от других людей! Вспомни золотое времечко, когда был только ты и ночь, когда ты полагался только на себя и не держал за пазухой десяток друзей, обязательств и правил. Разве раньше нам было плохо? Вспомни то время, когда ты играючи проникал в дом какого-нибудь толстозадого хмыря и обчищал его до нитки! Вспомни то время, когда, не думая о последствиях, ты всаживал болт в того, кто оказывался на твоем пути! Раньше ты убивал легко, и раньше ты бы не оставил Бледного жить!

— Я никогда не убивал того, кто мне просто мешал, отражение! Если бы это было так, то половина Авендума оказалась бы на кладбище. Я всегда защищался, чтобы спасти свою жизнь. Не путай себя и меня. От убийства я не ощущаю никакого удовольствия! Если у нас с тобой посиделки ради воспоминаний, то я лучше пойду. Наш разговор ни к чему не приведет.

Делаю шаг назад, и спина упирается в холодное серебро зеркала. Он смеется, и этот смех мне не нравится. Сейчас мы с ним совсем не похожи, сейчас мы совершенно разные люди.

— Отсюда ты сможешь выйти только со мной, Гаррет.

— Кто ты? — вновь спрашиваю у него.

— Я ведь уже говорил, кто я такой. У тебя плохая память?

— Ты позвал меня не для пустых разговоров, так? Ты ведь всегда ищешь свою выгоду, двойник?

— Выгоду? А ты не совсем безнадежен, отражение. — В его глазах просыпается затаенная искорка интереса. — Да, наметилась очень выгодная сделка, и я по старой дружбе хочу предложить тебе долю в одном маленьком дельце.

Решаю играть по его правилам.

— Маленькое дельце подразумевает маленькие барыши. — Усмехаюсь, стараясь скопировать его усмешку. Он вновь смеется:

— Ай да Гаррет! А я уж подумал, что совсем тебя потерял! Не беспокойся, в этом маленьком пустяковом дельце очень большой куш.

— Что мы должны сделать?

— Мы? Клянусь тьмой, мне это нравится! Собственно говоря, ничего. Как тебе такой расклад костей? Получить кучу золота за ничегонеделание?

— Всегда готов поучаствовать в таком сложном деле. — На этот раз скопировать его усмешку оказалось намного проще.

— Отлично! Тебе всего лишь не надо вытаскивать из Костяных дворцов ту проклятую дудку, и нам отвалят целый мешок золота.

— Целый мешок? — Я скорчил удивленную и сомневающуюся гримасу. — А ты в этом так уверен?

— Не беспокойся, дружище. Я уже обо всем договорился.

— И кто же Заказчик?

— Ну, скажем так, сторонний наблюдатель. Его имя тебе ничего не скажет.

— Я в принципе ничего не имею против, вот только прежний Заказ…

— Ах оставь. Я не верю в глупые приметы и гнев богов. Ну как, ты согласен?

— Пожалуй, да. — Я кивнул, и отражение расслабилось. — Правда, у меня есть небольшое дополнение по поводу моих прежних слов.

— Какое? — Он стал приближаться ко мне.

— Помнишь, я говорил, что убиваю без удовольствия?

— Ну? — В глазах двойника застыло непонимание.

— Я солгал, — сказал я и, выхватив нож, ударил свое отражение в грудь.

Он или понял, или почувствовал и успел отскочить в сторону. Я лишь разодрал его одежду. Мгновение, и в его руке тоже появился нож.

— Глупец! — выплюнул он и бросился на меня.

Очень сложно драться с самим собой. Я всегда знаю, куда ударю, а если знаю я, то знает и он. Ножами мы владели одинаково, и итогом минутного кружения среди зеркал явилось лишь несколько неглубоких порезов у каждого из нас.

Сейчас он ударит в горло и, когда я шагну вперед и влево, попытается достать мое плечо на обратном доводе.

Он ударил в горло, я сделал шаг вперед и влево, и отражение тут же попыталось достать меня в правое плечо. Я знал это и встретил его нож своим. Тут же перешел в атаку, метя ему в лицо, схватил свободной рукой за грудки, притянул к себе и тут же получил ногой в живот. Отскочил назад, пригнулся, избежав рубящего удара, разорвал дистанцию и постарался восстановить дыхание.

— Стареешь, — ухмыльнулся он, сдувая с ножа клок волос, срезанных с моей головы.

Я ничего не сказал, и он вновь бросился на меня. Кружение, звяканье ножа об нож, шипение сквозь зубы, когда кто-то из нас получал очередную царапину. Никто не мог победить, все мои попытки достать двойника разбивались о мою (или его?) защиту. Наконец, тяжело дыша, мы остановились друг напротив друга.