Хроники сказок странного городка

А в стране уже ведь эпоха то другая во всю шла. И люди многие кафе открывать стали и магазины, вот она и стала мясом помимо рынка большими партиями торговать. И столько она мясо порой закупала, что оно и в контейнеры уже и не влазило, а гнило и червями покрывалось. Так она от жадности своей всё равно даже и это мясо не выбрасывала, а заставляло своих работников мыть его и гнильё это людям продавало. Немало она тогда людей потравила, но не сразу ,конечно. Мясо такое свойство имеет, что не сразу яд о себе знать давал и люди через некоторое время от её мяса заболевали, поэтому то и не сразу понимали то в чём дело. Но придёт время и всё люди узнают, всё поймут. Жадность её поглотило и пожрало. А она уже кроме мяса и деньгами ссужать стала, а кто вовремя не возвращал ей, на того стала она бандитов травить. И стала Олеся богатеть день ото дня, прямо как в сказке. Но ей всё мало было, всё мало. А кто долги не отдавал, у тех она и дома отнимать стала, и даже у пары тройки людей магазины отобрала за долги. И никому на уступки не шла. А людей многих сладкими речами и посулами заманивала, особенно кто-только свой бизнес открывал. Давала и мясо, и деньги в долг, на первое время, а потом как змея подколодная проглатывала человека. И прозвал её промеж себя народ «Мясничкой», презрительно так, словно лярву какую. И хоть она всё ещё красивой была, только изнутри у неё всё гнить стало, душа её, потому что она на людских несчастьях богатеть стала.

А жизнь шла своим чередом. У Олеси уже не одна машина была, а несколько, и дома, и квартиры, но всё ей мало было, а тут ей и мужа её мало стало. Проснулось в ней неумолимое желание к сексу, будто вместе с наживой в ней бешенство какое-то проснулось. А муж у ней работяга был, тихий и спокойный, и видно на постель тоже спокойный. Завела она себе любовника и не одного и всё мало ей. А муж и не видел всё это, не замечал, потому что влюблён в неё был так же, как и в молодости, а может просто не хотел семьи рушить. И пошло у них всё кувырком. Но видать бог, он шельму метит. Загостилась она как-то у подруги, а она уже и выпивать стала чуть ли не вёдрами. И рассказала она по пьяни ей, откуда богатство её и с того дня прилипла к ней болезнь какая-то. Всё началось у неё с утра. Проснулась она и не узнала сама себя в зеркало, на неё оттуда не она смотрела, а чудо лесное, кикимора болотная, зверина какая-то. И не осталось от Олесички ничего прежней.

Вся красота её куда-то ушла и превратилась она в страшную бабу. Лицо её раздуваться стало, потом пузырями пошло, а потом и язвами. Но всё это лишь началом было болезни. Начали у ней и руки, и ноги болеть страшно, будто по ним плуг проехал. Забросила она все дела, кинула, весь свет мил ей не стал. Стал пить она запоями, потом к докторам ездила всяким и даже заграницей побывала, но всё хуже и хуже ей было. Уже в ней и Олесю то, прежнюю и не видел никто, так образину какую-то.

А про слова колдуна она и забыла совсем, пока как-то вдруг во сне его не увидела. Собралась она и к нему поехала и когда открыл он дверь хаты своей, понесла на него, по-всякому и матом. А потом и на колени бросилась и рыдала, и стенала, что не надо ей ничего, не богатство этого, плохим путём нажитого, ничего, лишь красоту ей вернуть, здоровье её и молодость. Но смотрел на неё колдун и молчал и в конце сказал ей такие слова.

– Сделать я уже ничего не смогу, не в моей это власти. Тут заклятие в силу вступило. Одно скажу тебе, постарайся хоть душу свою спасти. Приди к Богу, в церковь, хоть колдун я и не имею права тебе говорить об этом, но в Боге теперь твоё спасение. Красоту и молодость ты уже не вернёшь, а душу может и отмолишь.

С того дня она тихой стала, хоть ещё молода была, но ходить уже не могла, и муж её в церковь сам и возил. Он до конца предан ей был и не бросал. Кто знает простил её Бог или нет, но умерла тихо она, с улыбкой на лице.

Муж всё не верил этому, ходил как с ума сошёл, но потом видно смирился, детей ведь поднимать надо было, куда же деваться ему. Похоронил он её и остался один. А к тому времени у них многое и у самих отняли, когда же «Мясничка» жива была, она же все дела делала, а заболела, на всё ей стало всё равно.

И вот муж то её и рассказал потом, что, когда они от колдуна ехали через лес, дорогу им существо огромное дорогу перебежало, ростом как человек гигантский, но с мордой собаки. Они тогда сильно струхнули, но значения как-то этому не предали, наверно в байки эти не верили. А был это Человеко-Пёс.

Но вот мужа почему-то заклятие не коснулось, может быть, чтобы дети одни не остались. Вот так, на этом всё» – закончил свой рассказ Чума.

Рассказал всё это Чума, закурил сигарету, подошёл к буфету, купил ещё пару бутылок водки для братвы и сказал на прощание им,

– Ну мне пора, дела … Сотня прощай брат лихой, Туча, Глыба. – махнул рукой и вышел из столовой.

– Дааа, во как бывает, – промычал Глыба.