Хроники Смертельной Битвы: Во имя высоких целей

— Нет, ты просто невыносим! Разве мы и так не собираемся сделать именно это? Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом, у меня сил больше нет тебя слушать.

— Как вам будет угодно.

Саб-Зиро пожал плечами и отвернулся. Китана последовала его примеру — перевела глаза на разгоревшийся в очаге огонь и смотрела на яркие всполохи до тех пор, пока под веками не запрыгали цветные пятна.

— Ты не можешь не понимать, что я права, Саб-Зиро. Мы не в том положении, чтобы делать поспешные выводы, — проговорила она, отдышавшись. — А ты почему-то предубежден против Рейна, или кто-то сказал тебе что-то…

— Я полагаюсь в первую очередь на собственное мнение, когда принимаю решения, принцесса. Выводы должен делать Император, от которого мы скрываем сведения о государственной измене, что делает нас с вами пособниками заговорщиков, — холодно ответил Саб-Зиро. — Вам нельзя ввязываться в тяжбу Рейна с Драмином. Один неверный шаг, и последствия будут непредсказуемы. Вы пообещали меня слушаться, так сдержите слово и сделайте, как я говорю.

— Эта тяжба — ничего не значащий пустяк и для Рейна, и для Драмина. Они сами мне так сказали.

— А вы им обоим поверили. Тогда какая вообще в ней необходимость?

— Я тебе уже объясняла, зачем это представление нужно Рейну. И вообще, он сказал, что это лишь повод, чтобы поговорить со мной.

— Принцесса, мы можем спорить хоть до самого рассвета, — не выдержал Саб-Зиро. — Я сказал, что думаю. Если вы решили заключить союз с Рейном, вперед. Но в таком случае я считаю наш договор расторгнутым. Что за глупое упрямство?

— Упрямство? — воскликнула Китана. — Да как ты не понимаешь? Я не могу, просто не могу вернуться домой ни с чем. Император знал, что здесь не все так просто, когда отправлял меня сюда, иначе ты бы не начал следить за Драмином, верно? Меня предупреждали, что эденийцы сами не станут ничего предпринимать. Неужели ты думаешь, что отец и Цунг недооценили бы опасность? В тех письмах, что я от них получаю, ничего нет о заговорах и грозящих мне бедах, значит, мне нужно быть здесь и дальше. Этого от меня и ждут: я должна наблюдать и выяснить, как обстоят дела на самом деле, а ты должен мне в этом помочь. Мне доверили эту миссию, значит, ждали, что я с ней справлюсь. Если сейчас, когда Рейн пошел на такую откровенность, я сбегу, что мне сказать отцу? Что нам с тобой стало страшно тут оставаться? Что Драмин предатель? Это отец и сам, судя по всему, понимает, как и то, что этот негодяй слишком труслив. Он же даже не попытался выяснить, куда делись его письма, хотя явно обнаружил их пропажу!

— Почему вы так боитесь осуждения Императора? С чего вы решили, что он сочтет, что вы не справились?

— С того, что все, кроме него, а может, и он тоже, ждут от меня провала. Это моя мать уговорила его быть со мной добрым, сам он бы не пошел на примирение, — горько сказала Китана. Она жалела о собственной откровенности, но слова вырывались у нее будто сами собой. — Я не могу больше жить так, как раньше, неужели ты не понимаешь? Он едва меня не задушил, когда мать устроила сцену на приеме эденийской знати. Меня наказали не за дерзость, не за обвинения, которые я высказала ему, а за то, что я огорчила мать. Я больше не могу полагаться ни на кого, кроме себя, Саб-Зиро. Император пойдет на все, чтобы мать была довольна, Цунг спит и видит, как от меня избавиться, Драмин, который был таким заботливым, меня предал, а ты…

— Что я? — прервал Саб-Зиро.

— Ты не принимаешь всерьез моих слов, и, кажется, что-то от меня скрываешь, — решилась Китана. — Скажи, что будет, если я тебя послушаюсь и вернусь обратно во Внешний мир?

— Вы останетесь с отцом, а я вернусь в клан, — проговорил он медленно. Китана горько усмехнулась.

— Да. Ты вернешься в клан и станешь жить так, как будто ничего и не было, а меня тут же вышлют в какой-нибудь дальний гарнизон, если повезет. А если не повезет, выдадут замуж по первому слову матери. Она этого и добивалась, я знаю. Показать мне, что на большее я не способна, что дела правления и воинская служба для меня слишком сложны и опасны. Они же все ждут, что я испугаюсь, а ты собираешься просто взять и бросить меня, Саб-Зиро. Уезжай хоть сейчас, если хочешь, доложи Императору обо всем, пусть меня отзывают и отдают тому, кого выберет мать. Может, даже самому Рейну — она давно прочит его мне в женихи, и с нее станется его заставить. Существование Тани, видимо, ничуть ее не смущает.

Саб-Зиро слушал внимательно, и Китане казалось, что в его глазах она видит нечто, напоминающее сочувствие. Но, когда он заговорил, она поняла, что ошибалась.