Хроники Смертельной Битвы: Во имя высоких целей

— Я не злюсь. Ты был прав во всем — во всем, что говорил мне. Я напрасно тебя не слушала. Мне придется иметь дело с последствиями собственной глупости, но это не важно. Император позаботится обо всем, а я поступлю так, как от меня требуется. Выйду замуж за Рейна, — она нервно усмехнулась, — ко всеобщему удовольствию.

Саб-Зиро вдруг рванулся прочь от нее и поспешно отошел на несколько шагов. Китана неверяще смотрела на него. Вокруг сжатых в кулаки рук разлилась голубоватым светом магия, разбилась на остро, колко вспыхивавшие ледяные молнии. Прежде Саб-Зиро никогда не терял при ней контроль над своей силой, и это ее напугало. Разбушевавшийся криомант после всего пережитого — это уже слишком.

— Это ваше желание? — спросил он вдруг.

— Ты о чем? — уточнила Китана больше для того, чтобы вернуть Саб-Зиро к реальности.

— Замуж за Рейна — этого вы хотите?

Китана не нашла в себе сил ответить, молчала, съежившись под направленным на нее взглядом. Ей все больше хотелось позвать Шанг Цунга — леденяще-холодная сила, разливавшаяся вокруг нее, царапала горло и больно стискивала грудь. Саб-Зиро повторил:

— Вы не ответили. Вы действительно этого хотите? Такова ваша воля?

— Послушай, — отчаянно проговорила Китана, — хватит уже. Достаточно. Какая разница, чего я хочу? Просто оставь меня в покое, и все. Я ни в чем тебя не обвиняю, ни о чем не прошу и не понимаю: чего ты теперь пытаешься от меня добиться? Тебе пора идти, Цунг тебя заждался.

Саб-Зиро снова приблизился к ней, наклонился, поддел пальцами ее подбородок и несколько мучительных секунд смотрел ей в глаза. Наконец, он кивнул, будто увидел то, что ожидал увидеть, и проговорил:

— Ваше желание будет выполнено, принцесса.

Китана спрятала лицо в ладонях. Через несколько мгновений за Саб-Зиро с грохотом закрылась дверь.

Часть 25

После ухода Саб-Зиро Китана ненадолго забылась тревожным сном, в котором ей виделись облака пыли над разрушенными стенами и слышались голоса и гулкие звуки ударов. Проснулась она от того, что кто-то тряс ее за плечо, и подскочила на постели, задыхающаяся и с колотящимся сердцем. Разбудившая ее служанка матери торопливо проговорила, что Китану срочно вызывают к Императору. Китана похолодела от страха. Она ждала встречи с Шао Каном с самого своего возвращения, но у нее не было ни времени, ни сил думать о том, что ее ждет — слишком многое свалилось на ее голову. Теперь же то, чего Китана боялась сильнее всего, то, что мучило ее мрачными предчувствиями с самого начала, начало претворяться в жизнь. Подавляя нервную дрожь, она кое-как пригладила волосы, плеснула себе в лицо водой и последовала за торопившей ее служанкой. За дверями покоев ждали Черные священники — Китана, к своему облегчению, отметила, отметила, что это были именно они, а не конвой. Она заставила себя сосредоточиться на этом факте так, будто он служил ей гарантией того, что встреча с Императором закончится для нее благополучно. Однако у дверей, ведущих в знакомый ей кабинет, Китана снова лишилась самообладания и была вынуждена простоять на месте несколько минут, чтобы просто перевести дыхание.

Император расхаживал по кабинету, скрестив руки на груди. Когда Китана вошла, он остановился и тут же обернулся к ней. Китана, забыв обо всем на свете, впилась глазами в его лицо — такое же утомленное, как было у Шанг Цунга. Шао Кан, показалось Китане, хотел заговорить, но не то не смог, не то передумал. Они смотрели друг на друга, и в направленном на нее взгляде Китана видела странное выражение, которому при всем желании не могла дать название. Она хотела заговорить сама, рассказать все, объяснить, попросить прощения, умолять о том, чтобы с ней не поступали слишком сурово, но не могла: губы жалко дрожали. Шао Кан, наконец, отвел взгляд, поднял руку, ослабляя воротник, и, будто собравшись с силами, заговорил:

— Я не стал бы тревожить тебя, но выбора у меня не было.

Голос его звучал глухо и мрачно. Китана выпрямилась, сцепила пальцы, чтобы предательская дрожь не выдавала ее волнения. Шао Кан продолжал:

— Высшие боги, узнав о ситуации в Эдении, настояли на совете. Там будут все они, и мой отец тоже. И брат. Тебе следует знать, что все они настроены по отношению к нам враждебно, и, вполне возможно, ты услышишь немало неприятных вещей. Я не допустил бы этого, но в теперешних обстоятельствах… — он прервался, помолчал несколько мгновений. Китана опустила взгляд, чувствуя, как загораются от стыда щеки. — От тебя ничего не потребуется. Ты не должна отвечать на их вопросы или давать какие-либо пояснения, и я сам их об этом оповещу. Поэтому тревожиться тебе не о чем. Говорить будем мы с Цунгом.

— Тебе известно, что произошло в Эдении? — чужим, прерывающимся голосом проговорила Китана. Шао Кан кивнул.

— Да, разумеется. Шанг Цунг передал все, что ты рассказала ему, и о происшедшем у твоей матери тоже.

— Я… Мне жаль, — прошептала Китана. Шао Кан ответил негромко:

— Мне тоже.