Хроники сталинградского детства

Переехав на улицу Хоперскую в полу выстроенную кухню, мы покинули последнее жилье на Балканах, где провели год и три месяца. Мне было грустно расставаться с детским садом, обретенными в нем друзьями. В нашем домике коридор еще строился, дверей вообще не было, как и пола в первой из двух комнат, на которые помещение делила печь. За печью находилась большая просторная комната с желтым деревянным полом, где в углу между окон стоял раскладной стол, застеленный плюшевой скатертью, в которую кутали меня в военное время. Все спали на дощатом полу, от которого пахло деревом. Электрическое освещение нам заменял свет свечей и керосиновой вонючей лампы, который придавал помещению таинственность, и нам, младшим детям, казалось, что за печью, в углах комнат, под столом кто-то находится таинственный и следит за нами. От этого нам было страшно оставаться одним в комнатах без дверей, которые заменяли фанера с жестью. Мы со Светланой любили кататься по полу в постели в ожидании старших сестер. Наиграемся и засыпаем. Но вот пришло время, когда первую комнату отштукатурили, побелили известью, сделали полы с высоким порогом, из коридора в комнату навесили «царские» двери, имевшие внутренний замок и два (верхний и нижний) крючка. В нас теперь не сидел страх. Светлане было восемь лет, а мне полных три года. Стояли чудесные июльские дни, и мы в основном играли в саду, занимаясь уборкой двора от последствий папиной работы по подготовке досок для коридорного пола. В лунках деревьев устраивали для своих игр площадку, навешивая на низ кроны стружки. Они свисали местами до земли, образовывая как бы беседку. Наигравшись, засыпали на прогретой солнцем земле с этими деревянными завитушками.

Однажды отец принес с работы молодого кота – Ваську. Он был гладким, по цвету серо-дымчатым, познакомился с новым приютом и со всем семейством. Играя с Васькой, мы чувствовали себя спокойней, особенно когда оставались одни в ожидании старших с работы не зажигая свечей и керосиновой лампы. Родители накопили денег на доски для большого семейного стола и в один из вечеров с соседом Шатиловым папа собрал стол, покрасив его в синий цвет. За ужином постоянно говорилось о скором возвращении бабушки, и для нее в большой комнате около печки была сделана лежанка.

Оставшись как-то одна в июльский день, я увлеклась рисованием на просторном подоконнике, с которого хорошо просматривался весь наш молодой сад.

От саженцев деревьев начали появляться тени, цветы украшали двор, были самыми желанными. И вдруг я во дворе увидела старушку. Мое сердечко тревожно застучало. Она рукой звала меня и показывала на дверь. Я испугалась, большими карими глазами моргаю, смотрю на приближающуюся к двери гостью. Через форточку слышу:

– Я твоя бабушка!

Но следую наказу мамы «чужим не открывать».

В волнении забыла про свои рисунки, все смотрела на старушку, которая прогуливалась по садовым дорожкам. С улицы послышался голос Светланы, бежавшей во двор. Она обняла и поцеловала бабушку. Я заторопилась открыть дверь и выбежала на крыльцо:

– Таточка, а помнишь, мамочка твоя перевязывала мне головку у тети Нади Корнеевой, а у тебя в это время глазки болели.

Я, вспоминая то, о чем она говорила, всплеснула ручонками, бросилась ее обнимать.

– Ты стала большой, как вот это дерево в саду. Пойдем, поставим цветочки в баночку с водой. Светочка, давайте попьем чаю, а затем приготовим праздничный ужин.

Предложение бабушки было принято, и пока она располагала на кушетке свои скромные вещи, мы готовили самовар на заднем дворе. На стол ставили новые граненые бокалы со старинной обгоревшей сахарницей, которую узнала бабушка.

– Это вы на развалинах дома нашли?

– Да, и эти тарелки, вилки, ложки, и эти вот чайные серебряные ложечки, кое-что из мелочи в земле, хламе… – пояснила сестренка.

Мы были все увлечены чаепитием, разговором и не заметили, как пришла мама.

– Мама, это твоя мама вернулась.

Взрослые мамы целовались, обнимались, а их глаза наливались радостными слезами. Все вместе готовили ужин.

В конце августа все собрались на бахчи, а меня с Софьей почему-то не брали. Твердо всем собравшимся я заявила:

– Нет, вы понимаете, я ни разу не видела, как растут арбузы, тыквы! – Заложив руки назад, хожу вокруг взрослых и твержу: – Мне очень хочется увидеть бахчи! Вы это понимаете или нет?!

Все смотрели на меня, собираясь, убеждали не ехать. Мама взглянула и вдруг сказала:

– Быстрей собирайся!

Что я и сделала, взяв с собой матрешку, куклу-варежку, которую сшили для меня Светлана с бабушкой. Софья осталась дома. Дорога была очень интересной и новой для некоторых товарищей, приходилось отдыхать, но все-таки к обеденному часу мы оказались на поле.

– Это такой большой, пребольшой огород! Сколько здесь много арбузов и всего, всего вкусного!.. – кричала я на все поле, восхищаясь увиденным.

Тогда нам, младшим детям, казалось все интересно. Для себя мы открывали мир свободы, любви, честности, дружбы, и в этот голодный год нам бахчи очень помогли. Сентябрь пролетел в хлопотах, подготовке к зиме и уборке бахчевого урожая до первых дождей.