Хроники старого мага. Книга 3

По сведениям, почерпнутым из бестиария, пауки раскидывают вокруг своих нор или пещер длинные нити паутины, с помощью которой они «слышат» окрестности. Любое колебание паутины передаётся в нору паука. По колебанию нитей он определяет, где находится его жертва. После чего он нападает. Предупреждалось, что паутина обладает сильной липкостью, а также горючестью. Прикасаться к ней категорически не рекомендовалось. На зиму, прежде чем впасть в спячку, паук сматывал свою паутину и поедал её. После чего он засыпал вход в своё логово. Весною он откапывался и откапывал свою нору по-новой. Крупные пауки делились на молодых и взрослых. Размер туловища взрослого паука достигал семи футов в длину и трёх в ширину и высоту. Он был значительно крупнее взрослого человека. Но большинство пауков до этого размера не доживали. Каннибализм среди пауков был весьма распространён. Они часто поедали себе подобных, особенно при нехватке пищи в охотничьих угодьях. Паук редко нападает на жертву крупнее себя, только если чувствует для себя опасность. Раньше опасность, исходящую от них, устраняли, уничтожая подросших особей. Им стремились не дать возможность вырасти до размеров, угрожающих человеку. Молодой паук вырабатывает сильный желудочный сок, который использует как яд, впрыскивая его в жертву при укусе своими жвалами. У взрослого паука на конце его брюха отрастает жало, на котором начинает вырабатываться особый парализующий яд. Самки пауков крупнее самцов. Они опасны тем, что начинают откладывать яйца. Молодые пауки яиц не откладывают. Поэтому территория считается условно безопасной, пока на ней не появилась крупная взрослая паучиха.

Поэтому сейчас, оглядывая окрестности, я искал норы с протянутой к ним паутиной. И пока не находил. И так продолжалось час за часом. Вокруг простирались пасторальные пейзажи. Рощи и леса, через которые проходила наша дорога, сменялись лугами, сквозь которые местами протекали ручьи и мелкие речушки. Мир жил своей жизнью. Сновали зайцы и кролики, бегали лисицы. Где-то вдалеке, на грани моего восприятия мне удалось рассмотреть стаю волков, которые сразу же стали уходить прочь, едва почуяв нас. Мимо пронеслось стадо оленей. Мы равнодушно наблюдали за ними. Желания поохотиться не возникло. Наблюдая за этими пейзажами, я практически забыл, что мы ищем на этом пути. Дорога, хотя и была заброшена, но вполне хорошо проглядывалась среди буйства растительности. И эта дорога стелилась под нашими ногами версту за верстой. Солнце уже перешло полуденную черту и стало клониться в сторону заката. Настроение было благодушным. Разбудило меня чувство опасности.

Какой-то странный колокольчик прозвонил в моём мозгу, заставив меня остановиться и напрячься. Что-то было неправильным в моём видении мира, и это забило тревогу в моём сознании. Я стоял посреди дороги и всматривался в окрестности вторым видением. Домовики, идущие за мной, остановились и стали с опаской смотреть на меня. Почувствовав ненормальность нашего поведения, остановился и Голендил, идущий впереди. Он обернулся. Некоторое время он всматривался в моё лицо, после чего задал вопрос.

- Что-то случилось?

Повернув к нему лицо, я проговорил.

- Что-то странное я почувствовал на фоне общей ауры этого леса. Что-то чужеродное.

- Где?

Я вытянул руку и указал в сторону северо-запада. Наступило молчание. Некоторое время мы смотрели друг на друга и не могли ничего предпринять. Было видно, что не только я, но и Голендил был растерян перед лицом возникшей проблемы.

- Нравится нам это или нет – наконец проговорил он, – но придётся сходить туда и осмотреться. Это далеко?

- Примерно с версту.

Меня начало немного трясти от напряжения. Голендил побледнел. Он вынул из налуча лук и всунул его под меховую безрукавку, чтобы согреть. Последнее время он делал это достаточно часто. На улице становилось прохладно, и Голендил стал согревать свой лук перед стрельбой, чтобы не сломать его.

- Ты раньше охотился на пауков? – Спросил его я.

- Нет – отрицательно мотнул он головой – это моя первая охота.

Я посмотрел на него удивлёнными глазами. Понимание того, что ни один из нас не знает правил такой охоты, наконец, коснулось моего мозга.

- Как же мы будем действовать?

- Я надеюсь на твою неуязвимость и мой лук. Надеюсь, что тебе удастся удержать его, пока я буду его расстреливать.

Стало видно, что от волнения у него начали дрожать руки, а зубы выстукивать чечётку. Это не укладывалось в моей голове. Голендил. Мудрый Голендил, который всё знает и умеет. Тот, за которым мы все шли. И теперь он волновался и дрожал так же, как и я сам. Мы были с ним одинаково напуганы и растеряны.

- Зачем же ты учил меня сражаться в рукопашную, если не знаешь, как мне вести себя в бою?

- Потому, что без этого у тебя ещё меньше шансов остаться жить. А сейчас мы должны идти вперёд и найти нашу цель.