Хроники странного королевства. Возвращение (Дилогия)

Очень скоро красноватая мгла сменилась розовой, потом молочно-белым туманом, а еще через несколько шагов в тумане замаячила мощеная улочка с рядами лавок и забегаловок. Кантор шагнул со ступеней, как было сказано, и очутился в очень знакомом месте. Что особенно радовало, на этот раз он был нормально одет.

– Так гораздо лучше, – одобрительно заметил Доктор, с любопытством разглядывая вывески. – Ты знаешь это место или это фантазия твоего нездорового разума?

– Ты меня сюда привел, тебе лучше знать. – Голос предательски дрогнул, так как бестрепетно любоваться этой улицей Кантор не смог бы даже в реальности.

– Это – твой сон, – терпеливо разъяснил дядюшка, продолжая изучать вывески. – Потому я и спрашиваю, знакомо ли тебе место, которое ты видишь во сне?

– Да, – хрипло выдохнул Кантор, заставляя себя оглянуться. Высокое стройное здание консерватории вздымалось над сквером, точно как он это помнил.

– Тогда скажи, ради всех богов, что написано на вывеске над вот этой дверью, откуда так вкусно пахнет?

Кантор прокашлялся, чтобы придать голосу необходимую твердость, и пояснил:

– «Три струны». Я любил здесь сиживать в молодости. Отличный кофе там делали.

– Тогда зайдем посидим.

– Постой, а деньги-то у меня есть?..

– Не будь ребенком. Это же сон. Достаточно поверить, что они есть. А если и нет, что страшного? Ты запомнил, как сворачивать в сон? Точно так же можно из сна спуститься в Лабиринт.

– Я понял все, кроме одного. Как можно контролировать собственный сон, когда ты спишь?

– У тебя бывало ощущение, что ты спишь и тебе это все снится?

– Бывало. Часто. Только при попытке проснуться столь же часто оказывалось, что это вовсе не сон…

– Перестань ерничать. Я говорю серьезно. О тех случаях, когда ты действительно спишь и сознаешь это.

– Тоже бывало. У всех бывает, разве нет?

– Нужно поймать это ощущение, запомнить и держаться за него, чтобы не забылось, когда сюжеты сна меняются. Тогда ты сможешь управлять своим сном.

– Что, так просто?

– Если тебе дано, то немного практики – и все получится. Тебе не придется, как сейчас, паниковать, есть ли у тебя деньги, любой кошмар ты сможешь обернуть в хохму и, что тоже очень полезно, сможешь видеться во сне с другими людьми, просто приходя в их сны. Так же, как я вот к тебе зашел.

– Добро пожаловать, – усмехнулся Кантор и толкнул деревянную дверь с пестрым витражом. В глубине зала мелодично звякнул колокольчик. – А твой наряд как-то зависит от меня или ты приходишь в таком виде, в каком хочешь?

– Можешь меня переодеть, – засмеялся Доктор. – Или сделать так, чтобы на меня не обращали внимания. Можешь даже придать мне внешность другого человека. Я ведь тебе снюсь.

– А почему таким же, как в Лабиринте?

– Потому что другим ты меня не видел.

В кафе было пусто, даже неизменный и нестареющий дон Хуан отсутствовал за стойкой. Обстановка осталась прежней, и Кантор уверенно направился к любимому столику на веранде.

Две чашки возникли сами собой, едва посетители уселись. Те самые фирменные чашки заведения – маленькие, пузатые, цвета топленого молока.

– Натуральный, – похвалил дядюшка, принюхавшись. – Люблю.

– А какой он еще бывает? – удивился Кантор.

Нет, он, конечно, слышал, что в Ольгином мире бывает еще какой-то «растворимый», при одном упоминании о котором Жак начинал плеваться. Но при чем тут острова за океаном? Или он все же ошибся, опрометчиво поселив там своих новых родственников?

– Ты прав, – серьезно кивнул дядюшка, задумчиво поглаживая пальцами теплые бока чашки. – Другим он не бывает. Искусственные аналоги – это уже не кофе, и им давно пора придумать какое-то название. Так зачем ты, дорогой племянничек, рвался в Лабиринт? Хотел расширить свои познания о собственном происхождении и уточнить родословную?

О сахаре он даже не заикнулся, в отличие от знакомых Кантору переселенцев. Значит, вроде бы местный…

– Знаешь, не каждый день доводится узнавать, что твой отец – самозванец, и что у тебя, оказывается, куча родственников, и где они обитают – непонятно, и с дедушкой ты знакомишься в тот момент, когда он умирает… Что хоть с отцом-то? Я ведь так и не знаю, где он и как он…

– С ним все в порядке, лежит в больнице и потихоньку лечится. Через пару месяцев будет здоров и трудоспособен. А ты, кстати, мог бы дать о себе знать и раньше. Он тоже за тебя беспокоится.

– Ты его увидишь?

– Конечно. Я каждый день его вижу.

– Ну, скажи, что со мной все в порядке, я тоже исправно лечусь, и все будет хорошо.

– Ага, как ты исправно лечишься – я заметил. По какому поводу обезболивающее через месяц после травмы? Последствия?

– Да так, голова иногда побаливает, ничего страшного. Ты не уходи от темы. Я имею право знать, кто мой отец и где живет моя столь многочисленная родня?

– Да, конечно, – спокойно согласился Доктор. – Только мне кажется, правильнее будет, если Макс расскажет тебе это сам. И для тебя правильнее, и для него тоже. Он сам найдет тебя, когда вы оба поправитесь, и все расскажет. И заодно посмотрит, кто тебя проклял и как именно.

– Так я и знал! – огорчился Кантор.

– Что именно – что тебя прокляли или что я тебе ничего не скажу?