Хроники судебного медика — 2

Затем последовало поступление в Саратовский юридический институт, который славился своим профессорско-преподавательским составом и добрыми традициями подготовки кадров юристов разных специальностей. Таким образом, перед поступлением на юрфак у Антона Ольдеева уже имелся кое-какой жизненный опыт, приобретенный во время армейской службы и на гражданке. Наличие такого опыта просто необходимо будущим юристам, особенно прокурорам и судьям. Он помогает избегать огульного обвинительного экстремизма при расследовании уголовных дел, учит принимать во внимание все многообразные нюансы межличностных отношений, угадывать скрытые мотивы человеческих поступков. Ведь в руках практических работников юстиции человеческие судьбы, которые сломать проще простого, а найти взвешенное решение, соответствующее статьям УК, но также учитывающее многообразные жизненные коллизии, которые не в состоянии вместить в себя никакие законы и нормативные акты, чрезвычайно сложно.

У нормального следователя и судьи дух закона всегда выше его формальной буквы. Он должен видеть человека не в абстрактной, но в конкретной ситуации, а не просто подследственного, к которому при желании можно привязать любую статью. Очень хотелось бы, чтобы бездушный тезис: «Был бы человек, а статья найдется», — окончательно ушел в прошлое, но, увы, настоящее положение дел в стране не дает повода даже для осторожного оптимизма.

В советское время существовало золотое правило — принимать на юридические факультеты ребят, обязательно отслуживших в армии, и девушек — при наличии двухгодичного трудового стажа. Это было очень дельное правило. Сейчас, когда требования к абитуриентам-юристам резко снизились, и в юристы идут зеленые мальчишки и девчонки прямо со школьной скамьи (сами ребята, разумеется, не при чем, система сложилась такая), то по окончании вузов открывшиеся перед некоторыми из них (нестойкими в моральном отношении) возможности, связанные с определенной властью над человеком, служат плохую службу. У части этих выпускников от такой возможности начинает кружиться голова, что не сулит их потенциальным подозреваемым (подследственным, обвиняемым) ничего хорошего. Я уже не говорю о расплодившихся, словно грибы после дождя, многочисленных филиалах юридических «университетов» и «академий», со слабой материальной базой и средними по уровню подготовки преподавателями. Эти «филиалы» ежегодно пекут, как блины, юристов — недоучек, получающих после окончания в карман официальный диплом, но имеющих в голове полный вакуум.

Антон учился в то благословенное время, когда тотальная коррупция еще не проникла в стены наших высших учебных заведений, и оценки на экзаменах ставились в зависимости от конкретных знаний студента, а не от количества купюр, вложенных в зачетку. Но даже если бы дела тогда обстояли именно таким образом, то бывшему животноводу платить было нечем; материальное положение семьи сельского парня было более чем скромным, и не располагало к излишествам. Антон на протяжении всех лет учебы постоянно подрабатывал то тут, то там, чтобы свести концы с концами. Зато полученные знания были надежны; природа не обделила Ольдеева ни усидчивостью, ни практической сметкой, ни цепким умом.

По окончании Саратовского юридического института в 1983 году Антон Ольдеев 5 лет отработал следователем в прокуратуре Городовиковского района; хорошая практическая школа, доложу я вам. В 1988 году он был переведен в аппарат прокуратуры КАССР, а в 1990 году, на момент описываемых событий, назначен старшим следователем прокуратуры города Элисты. Для справки: в настоящее время Антон Санджиевич работает в должности прокурора-криминалиста прокуратуры РК.