Хроники Суммума

От существа ко мне идут светящиеся белым цветом линии. Они вонзаются в меня, я чувствую, как меня наполняет энергия.

— Что ты будешь делать дальше меня не волнует, но я надеюсь, что не ошибся.

Я снова закрываю глаза и вижу, что нахожусь в огромном кратере. В том самом. Кроме меня там более никого нет. Я никого не вижу, но чувствую приближение. Я хочу посмотреть на себя и в воздухе появляется зеркало. Один глаз зелёный, другой голубой. Весь я покрыт чёрными лоскутками. В том числе и лицо. На лице маска. Я пытаюсь вспомнить своё имя. Я помню каждую деталь своей жизни. Я помню всё, кроме имени. Чувство, что кто- то приближается усиливается. Я оборачиваюсь и вижу солдат. Они идут ко мне.

— Что они хотят?

Они останавливаются и стреляют в меня. Я не двигаюсь, лишь напрягаюсь. Стрелы ломаются, пули разлетаются в стороны. Я хочу уйти. В воздухе появляется портал. Я ухожу в него. Я не хочу более иметь ничего общего с этим миром. Я устал. Я хочу умереть, но знаю, что не смогу. Я свободен, но при этом узник своих новых сил…

Ловушка

Сижу на стуле, смотрю в окно. Ещё полчаса назад были видны горы, но вот только с приходом вечера с вершин начал спускаться туман, впоследствии чего теперь их не разглядеть. Держу в левой руке красивый складной нож металлического цвета, с гравировкой в виде карточной масти «Пика» и двумя буквами «А» и чёрным лезвием. Он постоянно иступляется, либо лезвие разбалтывается, так что приходится латать. Думаю. Никто отсюда меня не спасёт. Самостоятельно мне не выбраться.

— К чёрту это место. — говорю я сам себе и снимаю электронные часы с руки. Время: 18:46, но я знаю, что они опаздывают на две минуты. Давлю на кнопку, находящуюся на рукояти, и из- за двух частей рукояти выскакивает чёрный клинок, только область прям рядом с лезвием покрыта множеством металлических серых царапин: краска слезла из- за многократной заточки. Провожу по нему пальцами, чуть касаясь острия, проверяя на остроту. Когда я в последний раз точил его? День назад? Два? Неделя? Чёрт его знает, находясь здесь так долго я окончательно потерял какое бы то ни было ощущение времени. Я уже даже не могу сказать, сколько всего я здесь нахожусь. Подношу нож к вене на правой руке. Давлю лезвием, но не режу, сверху и снизу от места соприкосновения с лезвием кожа стала слегка пунцовой. Смотрю на стол. В ответ на меня смотрят чёрные пуговки глаз плюшевой игрушки ёжика с красным бантиком, его красный, слово клоунский, нос изогнут вверх, лапки раскинуты в сторону, будто он хочет меня обнять. Не могу. Нельзя умирать сейчас. Разворачиваю предплечье на 180°, слегка оцарапывая запястье, и слегка давлю на кожу лезвием ножа. Тяну его на себя, чувствую лёгкую боль, но удовольствие полностью перекрывает его, губы рефлекторно приоткрываются, непроизвольно произвожу быстрый отрывистый вздох, почти переходящий в стон. Моё тело уже слишком привыкло к этому, боли, как таковой боле нет, только эйфория, распространяющаяся по телу тепловыми волнами, отдающаяся лёгким покалыванием в задней части шеи и затылке. Вижу, как кожа немного побелела в месте пореза. Отворачиваюсь и снова смотрю в глаза ёжику. Кажется, он хочет что- то мне сказать, кремовые лапки его прижались к телу сильнее, нос чуть опустился, в пуговичных глазах читалось что- то, но что именно? Он точно хотел что- то сказать. Поругать за причинение вреда самому себе? Может быть. Спросить, зачем я это сделал? Не знаю сам. Догадываюсь, ровно, как и о многом другом, но моим предположениям суждено остаться таковыми, пока не найду собеседника, с которым получится обсудить это. А адекватных, разумных собеседников здесь почти нет, кроме одного. Вернув взор к руке, я обнаружил, что из раны слегка течёт кровь. Подношу руку ко рту и слизываю её, из- за чего по языку распространяется кисло- солёный вкус. Намного более ярко- выраженный, нежели в первый раз. На том же месте появляется ещё алой жидкости, вязкость которой напротив уменьшилась, теперь она сворачивается куда хуже. Порыскав по комнате, я отыскал пластырь и приклеил его к руке. Смотрю на остальные десять порезов. Девять из них мои. Один- я порезался ключом. Большая часть уже покрылась грязно- коричневой коркой. Замечаю, что два загноились. Разумеется, никаких обеззараживающих средств у меня нет, только вода, и та очень сомнительная в плане чистоты. Слышу крик из коридора, вызывающий меня и моих… сокамерников? Сотоварищей? Спустя долгое время я все ещё не знаю, кто они для меня. Моего соседа уже нет. Забрали несколько дней назад. Я натягиваю обувь- тканевые чёрные кроссовки с зелёной линией- и выходу в коридор. Грубая ткань носков, стенки уже маленьких мне кроссовок и высокая скорость ходьбы- в сумме- оказали не самое приятное воздействие на мозоли и стёртости на ступне, не позволяя адекватно сконцентрироваться на своих мыслях. Каждый сделанный шаг резким толчком вырывал меня обратно в серую, жестокую, похожу на небо после взрыва супервулкана, реальность. Все уже спускаются вниз по лестнице. Недолго думая, иду за ними