Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

В 1987 году шейх сблизился с проиранскими кругами и в 1988 году вышел из рядов «Амаль», образовав со своими сторонниками немногочисленную террористическую группировку «Верующее сопротивление», присоединившееся к «Хизбалле». Тогда же его люди выкрали израильского штурмана Рона Арада из тюрьмы в южном Бейруте. Позже, согласно информации, имеющейся в распоряжении израильских спецслужб, пленник был передан Ирану, за что лично шейх Мустафа Дирани получил вознаграждение 300 тысяч долларов США. Таким образом, захват шейха мог существенно продвинуть решение вопроса по освобождению капитана Рона Арада, поскольку сохранялась высокая вероятность того, что Дирани был в курсе, где и в чьих руках находится пленный израильский штурман.

В Тель-Авив в личное дело Мустафы Дирани стекалась самая разнообразная информация, которая тем или иным образом была связана с именем шейха. Вновь и вновь опрашивалась ливанская агентура. Подразделение «8200» электронной разведки АМАН день и ночь прослушивало радиоэфир и телефонные разговоры, по крохам дополняя сложный «орнамент». Любая незначительная информация могла существенным образом изменить всю картину. Так, например, стало известно, что в 1992 году шейх Дирани перенес сложнейшую нейрохирургическую операцию. Из его головы был извлечен старый осколок, полученный при ранении еще во время Ливанской гражданской войны.

Опыт показал, что успех спецопераций в глубоком тылу врага зависел не столько от профессионализма спецназовцев, сколько от качества и полноты разведывательной информации. Не случайно оценку разведданных дает начальник Управления военной разведки АМАН, в чьем непосредственном подчинении находится «Сайерет Маткаль», а также командир этого диверсионно-разведывательного подразделения Генерального штаба. Похищение шейха Мустафы Дирани, в случае успеха, могло не только продвинуть вопрос освобождения Рона Арада, но и серьезным образом деморализовать шиитских лидеров. Однако провал операции неминуемо обратился бы в крупную катастрофу. Это гибель бойцов «Сайерет Маткаль», чьи тела даже невозможно было бы достойно предать земле, или, что еще страшнее, возможное пленение спецназовцев, переправка в Иран, изуверские пытки и показательный суд.

В «Моссаде» знали, что после похищения шейха Убейда его коллега Дирани, понимая, что он следующий на очереди, стал предпринимать исключительные меры предосторожности. Он старался не покидать Бейрут, где располагалась его ставка. В городе, по самым скромным подсчетам, находились тысячи вооруженных боевиков. С апреля 1973 года, когда в самом сердце Бейрута были ликвидированы трое лидеров «Черного сентября» и взорвано многоэтажное здание НДФОП, прошло больше 20 лет. Израильтяне уже не могли себе позволить дерзкую вылазку такого масштаба, да и сами террористы стали осторожнее. «Хизбалла», в отличие от ООП, имела высокопрофессиональную службу безопасности, не уступавшую многим спецслужбам мира. Ее лидеры, в том числе и шейх Мустафа Дирани, окружили себя многочисленной охраной. Высадить десант в ливанской столице означало осмысленное самоубийство. На это не решился бы не только командир «Сайерет Маткаль» и руководители израильских спецслужб, но и не дали бы своего согласия члены «узкого» кабинета министров. Следовало искать альтернативный вариант. Единственным слабым звеном в системе безопасности шейха была его родная деревня. Время от времени шейх Мустафа Дирани приезжал в свой родной дом в деревне Каср ан-Наба, расположенной в долине Бекаа, в 80 километрах от северной израильской границы. Агентура сообщала, что шейх, приезжая домой, ограничивался небольшим количеством телохранителей, поскольку этот район находился под полным контролем сирийской армии и «Хизбаллы». Опасность провала операции была, конечно, велика, но несоизмеримо меньше, чем высадка в Бейруте. После непродолжительного совещания с командиром «Сайерет Маткаль» было решено, что подразделение вполне может справиться с поставленной задачей. Местом похищения шейха был выбран его дом в деревне Каср ан-Наба.