Хроники. Том 1

Когда я начал записываться для «Коламбии Рекордз», Сьюз была рядом. События, приведшие к записи, были весьма неожиданны; я никогда особо не морочился поисками крупной фирмы звукозаписи. Если бы мне сказали, что я буду записываться на «Коламбии», я бы не поверил: один из крупнейших в стране лейблов, на нем выходят крупные мэйнстримовые артисты — Джонни Мэтис, Тони Беннетт, Митч Миллер. Я попал в эту толпу благодаря Джону Хаммонду. Он впервые услышал и увидел меня дома у Кэролин Хестер. Я знал Кэролин, техасскую певицу и гитаристку, мы вместе играли в городе. Она пошла на подъем, и меня это не удивляло. Кэролин привлекала взгляд, не воображала, а красотой своей палила из обоих стволов. То, что она знала Бадди Холли и работала с ним, впечатляло меня донельзя, и мне нравилось с нею общаться. Бадди был особой королевских кровей, и я чувствовал, что Кэролин — моя ниточка к нему, к тому рок-н-роллу, который я раньше играл, к тому духу.

Кэролин была замужем за Ричардом Фариньей — отчасти романистом и авантюристом: поговаривали, что он сражался вместе с Кастро в горах Сьерра-Мадре и был связан с ИРА. Что бы там ни было на самом деле, я считал, ему крупно повезло — он все-таки женат на Кэролин. У нее дома мы познакомились с гитаристом Брюсом Лэнгхорном и контрабасистом Биллом Ли, чьему сыну Спайку тогда было четыре года (потом он станет кинематографистом). В конечном итоге Брюс и Билл будут играть на моих пластинках. Они выступали с Одеттой — им под силу было сыграть все на свете, от мелодичного джаза до сокрушительного блюза. Если удавалось их залучить, считай, ты мог сделать потом что угодно.

Кэролин попросила меня подыграть на гармонике на ее дебютной пластинке, выходившей на «Коламбии», и научить ее паре вещей, которые она у меня услышала. Я был счастлив ей помочь. Хаммонду хотелось с нами познакомиться и все наладить, послушать то, что Кэролин хотела записывать. Так и состоялась эта встреча. Там он меня впервые и услышал. Как я играю на гармонике, бренчу на гитаре, я даже спел несколько песен дуэтом с Кэролин, — только я не обратил внимания, как он обратил внимание на меня. Я пришел ради нее, вот и все. Перед уходом он спросил, не записываюсь ли я у кого-нибудь. Он стал первым авторитетом, который у меня такое спрашивал. Эдак мимоходом. Я покачал головой и думать об этом забыл, а он больше никак не отреагировал; на том все и кончилось.

Между тем разом и следующей нашей встречей, похоже, накатила приливная волна — во всяком случае, в моем мире. Я играл в самом выдающемся американском фолк-клубе — «Фолковом городе Герды» — в одной программе с блюграссовой группой «Гринбрайр Бойз», и в разделе фолка и джаза газеты «Нью-Йорк Тайме» появилась восторженная рецензия. Это было необычно: я играл у «Бойз» на разогреве, а их там едва упомянули. В этом клубе я уже выступал разок, но рецензии не удостоился. Заметка появилась вечером накануне студийной сессии Кэролин, и на следующий день Хаммонд эту газету увидел. Запись прошла хорошо, все уже собирались расходиться, и тут Хаммонд попросил меня зайти к нему в операторскую и сказал: ему бы хотелось, чтобы я записывался для «Коламбии». Я ответил: ну ладно, было б неплохо. Сердце у меня подскочило до неба, до какой-то межгалактической звезды. Внутри у меня установилось какое-то шаткое равновесие, но снаружи было незаметно. Невероятно. Так просто не бывает.

Вся моя жизнь сходила с рельсов. Будто целые эпохи миновали с того дня, когда я сидел в квартире брата Фло Кастнер на юго-востоке Миннеаполиса и слушал альбом «От спиричуэла до свинга» и песни Вуди Гатри. А теперь — подумать только — я сидел в кабинете человека, создавшего этот альбом, и он подписывал меня на «Коламбиа Рекордз».