Хроники Тридевятого

Пришло время навестить старших сестёр. Забыть об этой повинности не давала костяная нога. С вечера нога гудела и ныла. Изнуряющую боль не унять было с помощью волшебных мазей или заговора. Старая ведьма знала – один лишь могильный холод принесёт облегчение.

С тех пор как две старшие сестры Яги отошли в мир иной, подобное происходило раз в году, в пору одного из осенних новолуний.

«Началось…» – с раздражением подумала Баба Яга. Старших сестёр своих, давно умерших, старая ведьма недолюбливала. Вспоминала родственниц только тогда, когда они сами настойчиво о себе напоминали.

Яга заворочалась на печи, потревожив спящего под боком чёрного кота Мишку. Толстяк Мишка нехотя спрыгнул на лавку, с лавки на пол. Следом за домашним любимцем, чертыхаясь, Баба Яга слезла вниз и уселась под печкой. Правую ногу она поставила на пол, а костяную, левую, вытянула вдоль лавки. Сверкая из угла ярко-жёлтым глазом, Мишка наблюдал, как хозяйка подхватила корявой рукой старое лоскутное одеяло и накрыла больную ногу. Кот умел говорить, но молчал, понимая: лучше хозяйке не мешать. Старуха цокнула языком, и комната осветилась тусклым, голубоватым светом. Кошачьи глаза в углу погасли.

Яга разглядывала лоскутное одеяло и через него легонько постукивала кулаком по костяной ноге. Привычный ритуал помогал сосредоточится перед предстоящим визитом к сёстрам.

Старая ведьма вспоминала лихую молодость, сопела в такт воспоминаниям и бормотала себе под нос: «Вот из этой материи – грязно-розовый в клетку лоскуток – было матушкино любимое платье, а этот синий кусочек плотной ткани от моей юбки-клёш. Фасон вышел из моды двести лет назад. Красное платье… Когда-то мне шло красное. Совсем выцвела ткань – выглядит буро-коричневой. А здесь орнамент из зелёных змеек – рисунок угадывается с трудом. У сестёр из этой ткани были блузки. Помнится, они носили одинаковые ожерелья в виде змей. Фу ты ну ты! Противные, алчные физиономии, острые зубы, косые глаза. У Эльки – зелёные в крапинку. У Ядки – рыжие. Как же тошно вспоминать! Ладно – хватит страдать впустую! Пойду…»

Лоскутное одеяло воспоминаний, теперь старое и ветхое, Яга изготовила вручную, без всякого чародейства, сшив остатки-обрезки разноцветных тканей, которые доставала из бабушкиного сундука. Сундук по-прежнему служил для хранения лоскутков, ниток и старых пуговиц и стоял, как и много лет назад, под низким окном избушки. Баба Яга тщательно собирала материал для нового лоскутного одеяла – дело необходимое, долгое и ответственное.

Свернув аккуратно ценное одеяло и опустив костяную ногу на пол, ведьма наконец поискала глазами притихшего Мишку. Позвала: «Эй, кис-кис-кис! Полно прятаться. Напомни, какие гостинцы приготовлены для этих ненасытных гадин. Не забыть бы чего».