Хроники царя Давида

— Лилит, любимая моя, принеси мне кувшин вина, которое найдешь ты в прохладе погреба, красного вина из царских виноградников в Ваал-Гамоне, дар царя. Лилит, любимая моя, чьи перси, словно две серны, мы переедем в Иерусалим, и я куплю тебе пестрое платье, как те, что носят дочери царя, и эссенции со сладким запахом, и я тебя потеряю. Принеси мне вина…

Почему же тогда царь Яхве был заменен Саулом, сыном Киса?

Видимый царь, каким бы он ни был величественным в юности и в зрелые годы, стареет и слабнет, а ГОсподь Яхве, царь Израиля, остается во все времена облаченным в роскошь, величие и славу. Однако воля его могла проявляться лишь посредством других, а те, кто ее истолковывал, были людьми. Они могли ошибаться. Они могли увидеть в божественных знаках то, что желали увидеть, и ходили слухи, что не один из святых отцов толковал Яхве, исходя из своих собственных, весьма мирских интересов.

Конечно же, Самуила, проповедника, ясновидящего и судью, к таковым отнести было нельзя. Я проштудировал книгу, которую он нам оставил, и уверен, что был он достойным человеком и исповедовал возвышенные принципы. Только совершенно честный человек мог выйти перед всем народом, как он сделал это в Массифе, и заявить: «Смотрите, вот он я. Отвечайте же относительно меня пред БОгом и его помазанником, взял ли я у кого-нибудь хоть раз быка или осла, совершил ли хоть раз насилие или несправедливость, принял ли из чьих-либо рук дар и был им ослеплен…» Но все же такой человек своей праведностью может принести больше бед, чем какой-нибудь сын Велиара своими подлостями.

— Пей, Эфан, мой возлюбленный. Запах ночи столь сладок. Почему ты должен меня потерять? Я тебя не покину, разве что ты сам меня отвергнешь. Я хочу спеть тебе песню, которой ты меня научил:

Я роза Шарона и лилия долины.
Подобно бутону среди шипов, такова моя
     любимая
Меж других дочерей.
Подобно яблоне среди диких деревьев, таков
     мой
Любимый среди других сыновей…

Но ты меня не слушаешь…

Священники Рамы, отцы которых служили под его началом, странствующие пророки, вышедшие из его школы, — все они описывали Самуила так: высокий, худой, седая косматая грива и редкая борода, не тронутая бритвой цирюльника, фанатичный взгляд и уста, непривыкшие произносить добрые слова, — человек, который видел врага в каждом, кто не готов был сразу же покориться его воле и власти БОга, ибо БОг был царем в Израиле, а Самуил — его посланником пред народом.

Самуил спорил с народом, ибо тот требовал царя, коий бы отвечал собственным голосом и разил собственным мечом. Жесткими словами описал он сущность таких властителей и предсказал, что неограниченная власть изменяет характер человека. Но народ Израиля ему не внял.

Я не думаю, что Самуил понял, почему народ так упорствовал в своем требовании иметь царя из плоти и крови и почему именно он, не самый ничтожный в длинном списке израильских судей, был вынужден оставить свой пост и помазать на царствование человека.

— Лилит, любимая моя, отведай царского вина. И погладь мне виски, ибо голова моя болит. Откуда приходят бури, которые изменяют мир, что порождает их? Если однажды появится человек, который сможет предсказать их направление, его сочтут таким же мудрым, как наимудрейший из царей Соломон…

Самуил спорил и с ГОсподом Яхве; в своей книге он цитировал слова БОга, обращенные к нему: «Подчиняйся гласу народа во всем, ибо отвергли они не тебя, а меня, чтобы я не царствовал над ними».

Так прозвучала самоотреченность устами того, кто отделил свет от тьмы и воду от влаги.

Возможно, Яхве говорил так для того, чтобы утешить Самуила; но по всем свидетельствам, у Самуила было достаточно сил, чтобы пережить этот удар и без божественных утешений. Мне кажется, скорее толкователь слов ГОспода высказывал собственные чувства: это он, Самуил, чувствует, что его отвергли, и это он вкладывает свое уязвленное «Я» в душу БОга.

И все же слова, коим внимал Самуил, содержат ответ. Нужно лишь вслушаться в оттенки, в них звучащие. Разве не кажется, что слышишь голос старого человека? Это глава некоего небольшого рода; у него есть как плохие, так и хорошие качества, он пытался быть справедливым из лучших побуждений, пытался помочь своим соплеменникам: но наступили другие времена…

Новые времена…

— Твой голос, Лилит, любимая моя, подобен ручейку весной; слова, которым я тебя учил, так благозвучны в устах твоих:

Смотри, зима уже прошла, дождь закончился;
Его больше нет;
Цветы пробились из земли;
Настало время петь птицам, и слышим мы
В наших краях уже и горлицу…