Хроники турбулентости 2020-2023

Статья, наделавшая много шума из-за своей невнятной многозначности, тем не менее имела не так уж много содержательных мыслей. Суть излагаемой концепции можно понять по аналогии с компьютерным вычислительным кластером – несколько серверов объединяются в сеть с единым центром управления, но решение самой задачи распараллеливается как Бог на душу (компьютерную) положит, система сама решает, какой сервер какой участок работы выполняет. На этой концепции была разработана модель российского суперкомпьютера Minitera на рубеже 1980-1990-х годов; идея была настолько эффективной и экономичной, что двухтерафлопный компьютер можно было запихнуть в корпус обычного настольного ПК; американский Cray сопоставимой мощности умещался бы в несколько шифоньеров. В российском обиходе этот принцип вычислений назывался оптимизирующей распараллеливающей системой; интеллектуалы из ВМС США назвали этот принцип сетецентрической системой военных действий. На перспективы внедрения в умы военных этой незамысловатой и бесхитростной концепции Себровски и Гарстка смотрели без энтузиазма, цитируя в конце своей статьи ещё одного большого британского стратега Лиддел Гарта, что наиболее трудным делом по внедрению новых идей в мозги военных является изъятие старых идей из этих мозгов. Видно, сразу две концепции в мощных мозгах военнослужащих не уживаются и не сопрягаются. Они могут думать только одну мысль зараз. Поэтому Себровски и Гарстка уповали на волшебное понятие "самосинхронизация" – в условиях одномерных и линейных мыслительных процессов в умах военных, победу в сражениях будущего должна была обеспечивать эта самая самосинхронизация, когда доселе разрозненные и разнородные элементы военной машины в боевом режиме вдруг, ни с того ни с сего, начинали действовать в унисон.

Идеи другого опытного мыслителя, Стивена Мосса, также были созвучны духу своего времени. Он предложил сеять хаос в проблемных геополитических зонах, чтобы из хаоса получался новый порядок, и попытался вывести теорию хаоса, но не вышла она из него. Корни его теоретических изысканий очевидны. В 1980-е во всем мире были модными идеи американо-бельгийского химика и Нобелевского лауреата Пригожина, русского по происхождению. Пригожин издал книжку "Порядок из хаоса", в СССР она была переведена в 1984 году. Пригожин догадался, что существуют какие-то законы самоорганизации материи, иначе с чего бы это из простых элементов вдруг стали бы складываться сложные? Да ещё как бы сами по себе. Он решил, что это всё из-за некой имманентной неравновесности систем, в которые материя организуется сама по себе, а потом эти системы преобразуются во что-то ещё под воздействием негэнтропии либо энтропии. А также в этих системах существуют флуктуации (изменения типа случайных мутаций) и бифуркации (таких переломные состояния в процессе изменения систем, когда динамика развития или деградации может пойти в непредсказуемых направлениях). Идеи Пригожина были популярны вплоть до начала 2000-х годов. Ему как большому учёному создали Центр Пригожина при богатейшем государственном Университете Техаса в Остине: дали несколько комнатушек и рассадили там несколько профессоров. С его кончиной в 2003 году этот центр захирел и за десять лет сошёл на нет, хотя идейный осадок остался.

Начитанного Стивена Мосса озарило, что мир вокруг нас нельзя описывать редукционистски, то есть в виде упрощенных и примитивных схем, и что мир у нас не по-ньютоновски механицистский и нелинейный, а несколько сложнее. Насколько сложнее, Стивену Моссу было неясно, он по образованию не математик и не физик-теоретик, а специалист по немецкой словесности, окончивший самое либеральное заведение в мире, колледж Оберлин в штате Огайо, и дипломат по роду занятий. Очевидно, не зная ничего о квантовом устройстве мира, не имея никакого научного аппарата и методологии, но умея дипломатично выворачиваться из затруднительных ситуаций, Мосс свои непонятки и некомпетентность закамуфлировал силлогизмами типа «теория хаоса сама диктует условия, ибо она слишком сложна, чтобы делать прогноз». Ему нужно было наукообразно обосновать свою идею, взятую буквально из левацкой песенки «Интернационал», где всякие швондеры поют, что весь мир до основанья они разрушат и затем они их новый мир построят. Вождь пролетариев Ульянов-Ленин назвал бы этот концепт «старой погудкой». Но вот Мосс пошел дальше древних коммуняк – он собирался разрушать, а строиться наново всё должно было бы само собой, как накрывала бы поляну скатерть-самобранка под музицирование гуслей-самогудов.