Хроники Вечной Многогранности. Книга порядка

Рождались и умирали звезды на небесах. Сменялись поколения людей, которых Дор создал из собственных волос и зеркально чистой воды из горного ручья. Они были сильными, как горная река, скрытными, как тропы в скалах, и искусными, как сам творец.

Время шло; Дор все еще не знал, что ему делать с Северным Королевством, но, однажды, когда он трудился в своих чертогах, создавая души и размышляя о мире, небо перечеркнул след падающей звезды. Она стремительно мчалась в сторону Севера, и Дор, очарованный ее красотой, помчался следом за ней.

Он все еще скорбел по отцу и утраченному миру. И когда нашел осколки упавшего небесного тела на пике Северных гор, они напомнили юному творцу о красоте прошлой версии мира и о стремлении отца сделать его идеальным. Из этих осколков Дор сотворил последнюю правительницу, прекрасную Лиру Тендер.

Долгое время она была его опорой и поддержкой, но суть королевы Севера противилась идеям Дора, и она мечтала навести порядок в мире своего Создателя. В тайне от него она сотворила существ такими, какими по ее представлению должны быть существа: идеальные, покорные, прекрасные внешне, без единого изъяна. Она связала их души со звездами на небесах, назвав свое творение лунарами. Однако, хаос мира извратил их и, когда приходило время умереть их звездам в космосе, лунары обращались в червоточин. Став червоточиной, лунар не мог даже дотронуться до своих собратьев. Его магия становилась настолько темной, что одно лишь касание было способно обратить лунара в пепел.

За это Дор забрал часть силы Упавшей Звезды – Искру – и заточил прекрасную правительницу в замке на Севере. Однако там она продолжала править, постепенно превращая Север в островок порядка среди безумного и хаотичного мира.

Глава первая. О том, кто жил в неведении

Корн сидел за столом и коротал время, перечитывая одну из своих любимых книг. Он лениво переворачивал страницы, смачивая кончики пальцев во влажной губке. Иногда он поглядывал на брата, который расположился на полу возле камина и поправлял кочергой уже сильно обуглившиеся дрова. За окном было темно, снаружи виднелся только свет костров, отпугивающих лесных чудовищ.

– Корн, ты все читаешь, – прозвучал голос брата в тишине, нарушаемой жутким и заунывным пением каких-то птиц, доносившимся с улицы. – Поздно уже, может пора спать?

– Эгилл, мне нужно еще немного времени.

– Ты сожжешь все свечи своим ночным бдением, а их знаешь ли не так просто достать.

– Угу, – промычал Корн, даже не отрываясь от текста.

Эгилл как-то неестественно быстро поднялся и подошел к брату.

– Что хоть ты такое читаешь?

Корн вздохнул и отвлекся на догорающую свечу. Он осторожно поправил ее, убрав лишний воск.

– Сколько можно одно и то же мусолить в голове? – спросил Эгилл, в очередной раз увидев книгу в руках брата.

Корн поднял глаза.

– Я же говорил тебе, Корн, мы к магии не способны и незачем себе голову забивать этой чепухой.

– Чего ты такой нервный последнее время, а? Ты себя чувствуешь не важно?

Корну казалось, что брат этим последнюю неделю был слишком дерганным. Он то и дело пялился в окно, прислушивался и выходил на воздух подышать.

– У меня все отлично. Птицы себя плохо ведут, вот я и распереживался, – ответил Эгилл и снова уставился в окно, иногда нервно постукивая ногтем по столу.

– Знаешь, а было бы неплохо, если бы мы были способны творить магию. Представляешь, нам бы не пришлось так бояться за свои жизни и с таким трудом бороться за существование, – Корн изобразил руками знак, который был нарисован чернилами на картинке в книге.

– Не нужно этого делать, Корн! – Эгилл разорвал знак. – Ложился бы ты спать, мне так будет спокойнее.

За окном вновь повторилось заунывное пение птиц, но по ощущениям, оно было куда ближе, чем прежде.

– Пожалуй, обойду вокруг дома. Так, на всякий случай, – Корн проследил взглядом, как Эгилл быстрым шагом прошел через комнату и нырнул в проем коридора.

Он снял арбалет и у порога зарядил его.

– Может мне пойти с тобой?

– Нет! Не стоит, Корн. Я сам, – отмахнулся Эгилл и, отворив скрипучую дверь, выскочил наружу.

Корн еще некоторое время смотрел, как Эгилл мнется на террасе.

«Нет, так не пойдет». – подумал он про себя. – «В таком состоянии нельзя в одиночку бродить по ночам».

Корн спешно натянул на себя старую куртку и нацепил ремень, на котором был закреплен меч в кожаных ножнах. Он вышел на террасу. Воздух был пропитан влагой и запахом старого мха. Вдохнув полной грудью, Корн закатил глаза от наслаждения. Он окинул взглядом окно, за которым виднелся стол с книгой и глубоко вздохнул.