Хроники ветров. Книга суда

- Перестань. Конни… пожалуйста… - Рубеус хотел что-то сказать, но промолчал. А я сижу и думаю о том, что если бы знать… если бы поверить, что хоть что-то для него значу… да я бы уступила этот чертов замок вместе с башнями, шпилями, никчемушными флюгерами и двором, усыпанным мелкой зеленой галькой. Все, лишь бы только он не обрывал нить, существующую между нами. Без нее вернется темнота, холодная бездна и одиночество.

Я не сумею вынести одиночества.

Я хочу рассказать обо всем этом, но… не гордость, что-то совершенно другое, запрещает говорить. И Рубеус тоже молчит.

- А ты думала о том, что станешь делать после поединка? Ну, куда пойдешь и все такое… - Мике удается разрушить молчание и вместе с ним мою минутную слабость. Нечего плакать, все уже решено и как всегда, без моего участия.

- Не думала. - Вообще-то у меня два варианта: Тора и Карл, и оба мне не нравятся. Хотя есть еще третий. Тогда и идти никуда не понадобиться, и вообще все неприятности разрешатся одним махом, главное, все правильно рассчитать…

Идиотская мысль. Идиотская идея. Идиотский вечер.

- Ты ведь не планируешь остаться здесь?

- Почему?

- Ну… это как-то неприлично, ты не находишь?

- Мика, - Рубес говорит тихо, но настолько выразительно, что даже у меня возникает желание спрятаться под стол. - Сейчас ты замолчишь и выйдешь из-за стола. И сделаешь так, чтобы я тебе не видел. Сегодня, завтра и желательно послезавтра. Это первое. Второе, Коннован останется в замке. И третье, если кого-то что-то не устраивает, то… - выразительный кивок в сторону двери послужил хорошим завершением вечера. А Мика разозлилась, вернее, разобиделась - выпяченные губы, дрожащие ресницы и огненный шлейф оскорбленного шелка.

- Я, пожалуй, тоже пойду, - Дик подымается. - Спасибо за приятный вечер.

- Пожалуйста.

Пытаюсь быть вежливой, но взамен получаю лишь всполошенный взгляд. И кого он здесь боится? Меня? Мики? Рубеуса?

Кстати, о Рубеусе, теперь мы остались вдвоем, разделенные черной лентой стола.

- Выпьем?

Мое предложение не вызвало энтузиазма.

- Может не стоит?

- Почему?

- Завтра все ж таки… поединок.

- И что? Я же не собираюсь напиваться вдрызг. Нам это вообще сложно. Но по чуть-чуть, в память о прошлом, так сказать, прощальный вечер.

- И с кем прощаешься? - Рубеус поднялся и - о какое безобразное нарушение этикета - самовольно пересел. Теперь разделяющее нас пространство не составляло и полуметра. Пожалуй, чересчур близко, чтобы я чувствовала себя спокойно. И взгляд его мне не нравится… внимательный такой взгляд, подозрительный.

- Что ты задумала, Коннован Эрли Мария, Хранительница Северных границ?

- Я? - Врать, глядя в глаза, сложнее, чем просто врать.

- Ты, Конни, ты. Ты выглядишь чересчур уж довольной.

- А тебе хотелось бы, чтобы я выглядела несчастной?

- Нет.

- Тогда в чем проблема?

- Конни…

- Коннован.

- Коннован, - послушно исправляется он. - Пожалуйста, хотя бы попытайся подумать о том, что я тебе сказал. Пока я здесь, Хельмсдорф - твой дом. Что касается Мики, то… это же мелочи. Ну хочешь, я поклянусь всеми ветрами сразу, что она больше рта не откроет? Хочешь, я ее вообще отошлю?

Хочу, очень хочу, но существо, плотно засевшее внутри меня, нашептывает, что все обещания - ложь. Мне всегда врут, так почему этот случай должен быть исключением?

Существо внутри право, и пускай правота эта причиняет боль, но тем хуже для меня.

- Я не хочу драться с тобой, - говорит Рубеус.

- А я хочу. И буду. Завтра. Фоме привет, я буду очень рада увидеть его.

Глава 12.

Рубеус

Значит, Фому она будет рада увидеть, с Фомой она разговаривала нормально и даже иногда улыбалась. Фома - единственный, кому она улыбалась. Знать бы, что произошло на Проклятых землях… впрочем, вряд ли знание что-то изменит. Вызов брошен.

Рубеус почти не сомневался, что победит, и не из-за какого-то там мифического рейтинга, а потому, что Коннован пребывала в каком-то совершенно необъяснимом состоянии, где-то между депрессией и задумчивостью. Сначала Рубеусу казалось, что это со временем пройдет, но с каждым днем становилось лишь хуже. Теперь вот вызов.

Глупо, но правильно. Или все-таки не правильно? Мика что-то чересчур уж довольно, а Коннован улыбается так, будто все заранее просчитала.

- Так ты будешь пить? - Бокал в ее руку выглядел неестественно большим, а вино в бокале неестественно темным. Вино пахнет летом, а в горах вечная зима, приправленная мелким сыпучим снегом, низкими облаками и несбывшимися надеждами.

В такой вечер только и думать, что о надеждах.

Рубеус все-таки налил себе вина.

- За твое здоровье, - сказала Коннован, улыбаясь. - Честное слово, мне жаль, что так получилось.

- Мне тоже. - У вина резкий вкус, дисгармонирующий с запахом. У Коннован печальные черно-лиловые глаза, дисгармонирующие с улыбкой.

Рубеуса не отпускала мысль, что он снова что-то упустил.

Но что?

Зал для поединков в Хельмсдорфе в полной мере соответствовал канонам: гладкий пол, выложенный цветной мозаикой, узкие балкончики для секундантов и мощное освещение. Пожалуй, чересчур уж мощное. Рубеус сделал мысленную заметку на будущее - убавить яркость.