Хроники Второго пришествия

– Здорово, узнаю школу Волошина, – скривился я, – он тоже любил покричать. Но у него еще параллельно проскакивали мыслишки о том, что меня нужно пытать, а ты молодец – что на уме, то и на языке! Насчет еврейских штучек ты прав – чего еще от меня ждать, только вот с выводами ошибаешься. Я тебе не басманное правосудие, мне наплевать на ваши человеческие доказательства – я правду и так вижу, не утруждай себя сбором улик. Кровь жертв кричит громче протоколов допросов их убийц. Так что меня при всем желании не купить и не запугать. Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем вышеуказанные граждане окажутся в Царствии Небесном. Их участь, как и судьба их слуг, предопределена – и она страшна! И позавидуют они своим жертвам, и будут рыдать, но будет поздно. Закончились игры, а значит, кончилось время политики и судов. Пришло время расплаты! А если говорить о Путине и обо всей вашей команде, то знаешь что, старичок, вы все очень разные, но вот место в Раю я вам не обещаю. Хотя как облегчить свою участь – подскажу.

– Что, «молиться и каяться»? – съязвил Слава. – Не трудись, мне депутаты уже доложили твою резолюцию на их приглашении.

– Вам моей резолюции маловато будет! У вас задача простая – слушаться и повиноваться, а что делать, я подскажу. Так что иди спокойно спать и передай всем ждущим от тебя информации, что не оттуда они ждут проблем. И прекрати тратить деньги на журналистов, кому нужны их продажные слова?!

– Вот здесь я с тобой могу и поспорить! Многих сразу перекупят олигархи.

– Вот и хорошо, – отрезал я, – вместе будут гореть в Геенне огненной! А кое-кто уже завтра.

– Да, – Сурков понизил голос, – прости, что поднимаю эту тему, но когда я ехал на встречу с тобой, мне позвонил Миша Фридман – он тоже наш, МИСиСовский. Говорит, что ты его точно должен помнить по тем годам – «Английский клуб», «Земляничная поляна»…

– Готов разрыдаться! И что угодно одному из самых богатых россиян?

– Не знаю, просил о встрече.

– Слава, ни за что не поверю, чтобы ты, да не знал. А впрочем – неважно. Парень-то он умный, начитанный, только вот в бизнесе всегда был беспредельщиком.

– Не он один, – заметил Сурков.

– А в Аду места много!

– И что, нет никаких шансов?

– Шанс есть.

– То есть он может рассчитывать на встречу?

– Пока нет, – усмехнулся я, – а потом, может, он и сам этого не захочет. Пусть лучше читает Новый Завет – там есть парочка рецептов как раз для него.

Глава 11

К пятидесятому дню моего пребывания в России я успел осуществить немалый объем административной работы. Как правило, такого рода деятельность незаметна, а людям, относящим себя к творческим профессиям, и вовсе не близка, но без нее никаких шансов на эффективное выполнение ответственных поручений высокого руководства нет. Готов поспорить, что моя миссия в России с полным правом может претендовать на ответственность, а уж положение моего начальства в табели о рангах обсуждать и вовсе бессмысленно.

Первым делом я обзавелся офисом и штатом помощников. Переоборудовать Дом Пашкова под Апостольский приказ оказалось несложно. Были некоторые проблемы с вибрацией от проходящего под домом метро, да и общее состояние здания иначе как запущенным назвать было сложно, но приглашенные итальянцы с реконструкторской задачей легко справились. Набирать людей на службу я решил только из своих знакомых. Так надежнее. Не то чтобы я не мог справиться со всем один, просто сработала вековая традиция.

Директором-распорядителем я поставил Никиту Клебанова. В моих последних телевизионных проектах он занимался продюсированием и показал себя очень активным и ответственным профессионалом. Правда, не без доли горячности – спасибо его юношескому максимализму. Тем не менее именно он взял на себя материально-техническое обеспечение нашей деятельности.

Я намеренно ни с кем не хотел вступать в переговоры о финансировании приказа. Слишком хорошо знал – дадут мне все что угодно, но обязательно попросят о любезности взамен. По большому счету, даже просить не надо, достаточно намекнуть и не сильно отказываться. Отработанная практика подкупа должностных лиц тут же будет применена как в отношении меня самого, так и моих помощников. У нас сразу же будет все, и поначалу даже сложится впечатление, что за этими действиями стоят исключительно желание помочь, участие к нашему делу, раскаяние и симпатия. Я прямо слышал их сладкие голоса: «Ведь надо вам на чем-то ездить, а на «Жигулях» небезопасно. Возьмите вот эти «Майбахи», мне они ни к чему. Да какие деньги?! Обижаете, я ведь все понимаю! Да ничего мне не надо! Ах, оставьте, вы наносите мне рану в самое сердце! Ну неужели вы не верите в искреннее движение души?! Да вы и знать не будете, откуда что пришло…»