Хроники Второй Гражданской Войны в США

Вся проблема была именно в Баргасе. Он не раз заявлял, что хочет создать своё государство и присоединить к Мексике южные штаты возможно уже «бывших» США, что шло в разрез с риторикой «северян», как и «южане», желавших сохранения единой и неделимой Америки, что несколько странно. Так как социалистическая идеология предполагает независимость всех малых народов и право штатов на самоопределение, правда это отчасти противоречит желанию социалистов строить глобальный мир равенства и братства. Это, как минимум, предполагал коммунизм, ценности которого на самом деле социалистами и продвигались. На это указывали теоретики коммунизма в России. Оправдывалось это тем, что мы все тут гости у индейцев. Так зачем тогда что-то делить, присоединять? Построим прекрасный мир без границ. На деле же, хоть костяк сил и составляли левые, но, по сути, у власти находились всё те же демократы, официально воевавшие против восставших штатов, как и в предыдущей войне. Они не желали менять старые границы, старый порядок. Этим и объяснялся такой раздор в американской армии в начале войны и нейтралитет примерно от трети до половины населения де-юре США, не желавших вообще присоединяться к какой-либо стороне. Даже среди левых.

Возвращаясь к Баргасу, он был для «южан» опасной, а для «северян» неудобной фигурой. Так покушения на него происходили тут и там, а он будто окружённый ореолом везения Фиделя Кастро, каждый раз выживал.

Поэтому мексиканская политическая элита поделилась на два лагеря. Одни жаждали вступления в войну, иные же боялись, что «конфедераты», победив, запомнят военную риторику горячих голов и применят против Мехико ядерное оружие. К слову, запасы атомных бомб были и у «северян» и «южан». Лишь чудо не позволяло войне гражданской перерасти в ядерную.

Так, хоть Хьюстон и выглядел городом, который обошла война, но напряжение и подавленные выражения лица горожан было видно за версту.

А я тем временем, отвлёкшись от размышлений, зашёл в сеть ресторанов быстрого питания и съел несколько чудеснейших двойных чизбургеров!

Только набил желудок, позвонили из администрации. Гарольд Мур был готов меня принять. Я, словно молния, двинул на встречу.

Меня сразу не устроило то, что мне был подготовлен список вопросов, скучных, без возможности выведать у Мура хоть что-то интересное! В холле меня встретила полноватая секретарша лет пятидесяти и спросила, хитро улыбнувшись:

– Вы не забыли, какие вопросы задавать?

– Нет, – отрезал я, ибо не желал вести с ней разговор. Поставленные условия и так чуть было не вывели меня из себя. Хотел уже отменить интервью. Но, чёрт возьми! Это же президент. Когда ещё выпадет такая удача?

– Хорошо, тогда проходите.

Зашёл в кабинет, и первым делом увидел на стене портрет Джефферсона Дэвиса, президента Конфедеративных Штатов Америки. Сделан он был уже после 1865 года, но на картине Дэвис не потерял надменности, уверенности в глазах и стати, сродни аристократичной, даже королевской. Оконные стёкла в кабинете были бронированными. В углу стояло в огромном деревянном ведре небольшое деревце. От мебели и предметов быта буквально пахло стариной. Правда, если обратить внимание на подсвечники, то они были чисто декоративными, с лампочками, что отчасти портило винтажную атмосферу, что витала в комнате, будто ты на машине времени вернулся на сто пятьдесят лет назад.

Президент Мур сидел в кресле:

– Присаживайтесь! – предложил он мне, мило улыбнувшись.

– Секундочку! Только расставлю оборудование.

С разных ракурсов интервью было не снять, так как у меня была всего одна камера. Уже раз сто успел за этакое нововведение наслать кучу проклятий на нашего главного редактора.

Подготовившись, я начал интервью, которое было удивительно скучным. Ничего интересного. Поэтому переписывать его для своего дневника не желаю, но с радостью поведаю вам о разговоре, что произошёл после.

Я собрал камеру и засунул планшет в сумку:

– Могу я задать вам пару вопросов без камер? Если вы не против…

Мур пожал плечами:

– Если хотите. – А чего переживать. Ответы на эти вопросы массы не увидят. Поэтому президент так легко согласился. Правда, без энтузиазма, как с подготовленными вопросами.

– Велика ли вероятность вступления в войну Мексики? Насколько мне известно, вы строите оборонительные сооружения только на южном направлении, хотя враг то на севере, западе и востоке… Боитесь ли вы конфронтации с южным соседом? Есть ли вам чем им ответить?

Мур пожал плечами:

– После того, как мы овладели Детройтом, их боевой пыл слегка угас, но кто знает, что взбредёт им в голову. В любом случае это будет дипломатической победой социалистов, ибо тогда нам придётся воевать на два фронта. История показывает, что такую войну практически невозможно выиграть, так что да, мы боимся. Ответить мы сможем, но только лишь ядерным ударом. Но вряд ли Россия, Китай или Евросоюз оценят такой радикальный шаг.

– Вы ведёте с мексиканцами и канадцами переговоры?