Хроники заблудившегося трамвая (СИ)

В квартире её встретил привычный бардак: вещи, разбросанные по кровати, стульям и полу, приоткрытый шкаф, из которого почти вывалился ящик с крупами, грязная посуда на подоконнике… Разве что джинсовое пальто, аккуратно висящее на плечиках, несколько выбивалось из общей картины. После ночных приключений всё это казалось таким родным и уютным.

Стенные часы ударили невпопад два раза и изобразили стрелками недовольную рожицу.

— Да всё, всё, вернулась я, — сказала им Ри. — Бодра, весела, готова к труду и обороне. Чо бухтеть-то?

Сзади под колени ткнулось что-то холодное. От неожиданности Ри охнула и чуть не потеряла равновесие. Котлер беззвучно мяукнул и потёрся мордочкой о её ноги.

Ри вылила в хрустальную розетку остатки молока, заварила в турке последние полторы ложки кофе, наскоро позавтракала серым хлебом и тушёнкой. В горле снова запершило, по телу разлилась противная слабость, но просто взять и лечь спать не было никакой возможности: на столе немым укором лежал недоделанный заказ.

Она выпила травяного чая, подождала немного, пока он подействует, и принялась за работу.

Быстро выяснилось, что амулет вызывал неконтролируемый приступ пьяного дружелюбия даже у трезвого человека. Эффект был интересный, Ри даже начала прикидывать, не сделать ли парочку таких вот браслетов на продажу. Андресаныч точно нашёл бы, кому их пристроить.

Она зарисовала схему в тетрадку, отсоединила от амулета склянку с пеплом, оставшимся от «Пьяного дервиша» и принялась листать томик Гумилёва.

Первым ей попалось «Шестое чувство», она снова перечитала стихотворение, и снова отвергла его, но всё, что попадалось дальше, ближе к началу сборника, подходило ещё хуже.

Ри вздохнула, выписала на листок первую строку: «Прекрасно в нас влюблённое вино», — положила в хрустальную пепельницу и подожгла. Пепел от прошлой неудачной попытки она высыпала из маленькой баночки прямо на скатерть, дунула в неё и прошептала очищающее заклинание. Листок, между тем, догорел. Ри ссыпала свежий пепел в баночку, плотно закупорила её и прицепила обратно к браслету. Оставалось проверить, изменилось что-то или нет.

Виски в бутылке оставалось на один глоток. Ри погоняла его во рту, пытаясь распробовать вкус, и поняла, что ничего не смыслит в алкоголе. Он только обжигал язык и больное горло, не больше.

В этот раз примерять амулет было особенно страшно. Ри боялась, что на лбу вырастет третий глаз — и хорошо, если именно глаз, а не что-нибудь похлеще. Ну, или жабры откроются… Впрочем, когда она застегнула браслет на запястье, ничего особенного не произошло. Сознание стало ясным и чистым, а голова перестала плыть и кружиться, даже лёгкая сонливость прошла, как после чашки кофе. И всё это — без лишних спецэффектов.

На радостях Ри попыталась чмокнуть в нос запрыгнувшего на стол Котлера, и чуть не отморозила себе губы.

Она сняла браслет, завернула его в первую попавшуюся бумажку — черновик «Заблудившегося трамвая», скомандовала часам разбудить её в полдень и, не переодеваясь, рухнула на кровать.

* * *

В дверь постучали. Ри подняла голову, растерянно оглядываясь по сторонам. «Это тот клиент или соседи? — подумала она. — И вообще, сколько я проспала?»

Из пустоты вынырнул Котлер, принялся тереться о ножки кровати и беззвучно мяукать, намекая, что пора бы поесть.

Стук повторился, и словно отвечая ему, часы пробили восемь раз.

— Я всё проспала, да? — пробормотала Ри. — И клиента, и репетицию…– И, опуская ноги на пол, крикнула:– Подожди, сейчас открою.

На пороге комнаты стоял Дан. На нём была куртка защитного цвета, а на шее красовался длинный разноцветный шарф из бабушкиных квадратов.

«У Нюсик там фабрика что ли?» — подумала Ри.

— Тебя не было, я пошёл тебя искать. Боялся, что с тобой что-то случилось.

Ри стояла, смотрела на Дана, пыталась пригладить встрёпанные после сна волосы и решительно не понимала, что делать дальше.

—… то есть, я всякого успел подумать. Нюсик вообще сказала, что это ты так решила меня отшить. Ну, когда я к ней заявился и стал выяснять, где ты живёшь… А потом смилостивилась. Услышала, как я сиплю после репетиции, шарф подарила…

Ри наконец сообразила, что делать, и махнула рукой, мол, входи, располагайся. Дан устроился на единственном свободном стуле, взял со стола початую бутылку текилы и принялся внимательно читать этикетку.

— Откуда у тебя это сокровище?

«Значит, клиент всё-таки приходил», — отметила Ри.

— Расплатились за заказ. Амулет, я вроде рассказывала.

Дан поставил бутылку обратно. Ри снова зависла, размышляя, угощать гостя или нет, но тут заметила, что, кроме початой текилы на столе лежал кирпичик упакованного вакуумом кофе и огромная, грамм на двести, шоколадка. Причём шоколадка устроилась на развороте Гумилёва как закладка.

С подоконника спрыгнул Котлер, бросился к Дану, начал ходить вокруг, тереться о ноги и неслышно мурлыкать– спина и бока призрачного кота едва заметно подрагивали, а по шерсти прокатывались белые электрические разряды.

— О, и ты здесь, приятель? — сказал Дан, делая вид, что чешет Котлеру лоб. — А я думал, куда ты подевался…