Хроники замка Брасс

– Есть и другие вещи, способные пожирать человеческий разум, – пробурчал герцог Кёльнский. – Более изощренные, чем камни. Куда более скверные, чем камни. Как же ловко лорды Темной Империи отомстили мне уже после смерти. Убив Иссельду, они обрекли меня на медленное умирание.

Хоукмун снова завесил зеркало и тоненько вздохнул. С трудом подволакивая ноги, вернулся к своему ложу и сел, уже не осмеливаясь взглянуть на потолок, где он недавно видел человека, так похожего на Оладана.

Он примирился с фактом собственной немощности, собственной смерти, собственного безумия. Слабо пожал плечами.

– Я был солдатом, – сказал он себе. – А стал дураком. Я обманул себя самого. Думал, смогу достичь того, чего достигают великие ученые и чародеи, чего добиваются философы. Хотя никогда не обладал нужными способностями. Я превратил себя из рационального человека, практика, в эту ходячую хворобу. Слушай меня. Слушай, Хоукмун! Ты сейчас говоришь сам с собой. Ты заговариваешься. Ты бредишь. Ты хнычешь. Дориан Хоукмун, герцог Кёльнский, тебя уже поздно спасать. Ты сгнил заживо.

Тонкая улыбка растянула растрескавшиеся губы.

– Твоя судьба была сражаться, носить меч, совершать военные ритуалы. А теперь твоим полем боя стали макеты, у тебя не хватит сил, чтобы поднять кинжал, не говоря уже о мече. Ты не смог бы сейчас усидеть на лошади, даже если бы захотел.

Он упал на засаленную подушку. Закрыл лицо руками.

– Пусть эти твари приходят, – сказал он. – Пусть мучают меня. Это правда. Я безумен.

Он вздрогнул, уверенный, что услышал рядом чей-то стон. Он заставил себя посмотреть.

Оказалось, это простонала дверь. Слуга толкнул ее, открывая. И остался нервно топтаться в дверном проеме.

– Мой господин?

– Что, Вуазан, все уже говорят, что я безумен?

– Мой господин?

Слуга был старый, один из немногих, кто до сих пор регулярно наведывался к Хоукмуну. Он прислуживал герцогу Кёльнскому с его самого первого приезда в замок Брасс. И всё же в глазах старика читался испуг, когда он отвечал Хоукмуну.

– Так что, Вуазан, говорят?

Вуазан развел руками.

– Некоторые говорят, мой господин. Другие считают, что ты нездоров, что это телесная болезнь. Мне несколько раз хотелось позвать доктора…

Хоукмун ощутил, как в нем всколыхнулись прежние подозрения.

– Доктора? Какого-нибудь отравителя?

– О, нет-нет, мой господин.

Хоукмун взял себя в руки.

– Нет, разумеется, нет. Я ценю твою заботу, Вуазан. Что ты мне принес?

– Ничего, мой господин, если не считать новостей.

– От графа Брасса? Как поживает граф Брасс в Лондре?

– Не от графа Брасса. В замке Брасс гость. Насколько я понял, старинный друг графа. Узнав, что граф Брасс в отъезде и ты исполняешь его обязанности, гость попросил об аудиенции.

– Меня? – Хоукмун мрачно усмехнулся. – А они там, во внешнем мире, знают, во что я превратился?

– Думаю, нет, мой господин.

– И что ты сказал этому гостю?

– Что ты нездоров, но я доложу о его прибытии.

– Это ты и сделал.

– Да, мой господин, сделал. – Вуазан колебался. – Мне передать, что ты не в том состоянии…

Хоукмун хотел было кивнуть, но затем передумал, рывком выбрался из постели и встал.

– Нет. Я приму его. В большом зале. Я спущусь сам.

– Не хочешь ли… привести себя в порядок, мой господин? Подать тебе горячей воды… туалетные принадлежности?

– Нет. Я спущусь всего на несколько минут.

– Я объявлю о твоем решении.

Вуазан торопливо вышел из покоев Хоукмуна, явно встревоженный его решением.

Хоукмун сознательно и злонамеренно не попытался хоть как-то привести себя в порядок. Пусть визитер увидит его во всей красе.

Кроме того, он ведь действительно безумен. Вдруг всё это очередная его фантазия. Он может находиться сейчас где угодно: в постели, перед своими макетами, даже, может, скачет через болота, – а сам считает, что происходит именно то, что происходит в данный момент. Покинув спальню, Хоукмун прошел через комнату, где на столах были расставлены фигурки, он смёл ряды солдат грязными рукавами, расшвырял постройки, пнул ножку стола так, что в городе Кёльне разразилось настоящее землетрясение.

Выйдя на лестничную площадку, он заморгал, ослепленный светом, лившимся из двух высоких цветных окон. От света защипало глаза.

Хоукмун подошел к лестнице, которая спиралью спускалась в большой зал. Схватился за перила, ощутив головокружение. Собственная слабость привела его в изумление. Он предвкушал, как будет потрясен его появлением гость.

Молодой слуга поспешил ему помочь, и Хоукмун тяжело оперся на руку юноши, после чего они медленно сошли вниз.

И наконец-то оказались в большом зале.

Некто в полном доспехе стоял, рассматривая военные трофеи графа Брасса: копье и порубленный щит, отнятый у Орсона Каха много лет назад во время войны Рейнских Городов.

Хоукмун совершенно не узнавал прибывшего гостя. Тот был невысокий, плотный и весь какой-то воинственный. Скорее всего, какой-нибудь боевой товарищ графа, из тех времен, когда граф еще командовал наемниками.

– Приветствую тебя, – проскрежетал Хоукмун. – Пока что я за коменданта крепости.