Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

Александр осторожно положил руку Михаилу на плечо, закрыл глаза и попытался определить его общее состояние. Настроившись на соответствующий лад, начал «осмотр». То, что он увидел, заставило его действовать немедленно – энергетическая структура человека разрушалась прямо на глазах. Основные каналы переставали снабжать энергией органы и отключались один за другим, второстепенные вообще представляли собой бесформенные сгустки. Повреждений было столько, что Бер на мгновение растерялся и… приступил к работе. Он начал вливать через себя в тело бойца так необходимую ему жизненную силу, но она большей частью просто вытекала через полученные разрывы. Тогда Бер попытался одновременно с перекачкой энергии восстанавливать повреждения, но этого оказалось недостаточно. В тканях уже начался некроз, и усилий Александра явно не хватало, чтобы помочь организму справиться с такой бедой. Лихорадочный ритм сердца только усугублял ситуацию. Бер удвоил усилия, но тщетно. Раненый пару раз вздохнул, широко раскрыв рот, и его сердце, не выдержав непосильной нагрузки, остановилось.

Бер поднялся с колен. Его начинало колотить – сказывалась слишком большая отдача собственных жизненных сил.

Сквозь толпу, помогая себе локтями, к ним пробилась симпатичная темноволосая девушка. Увидев лежащего, она вскрикнула: «Мишка!», зажала рот руками и медленно, как сомнамбула, стала приближаться к умершему.

– Уведите ее, – прошептал Бер. Не дожидаясь, пока его просьбу исполнят, он развернулся и пошел прочь, стараясь ни на кого не смотреть.

Ему пытались чтото говорить, но он ничего не слышал. Не обращая на людей внимания, Александр поднялся в комнату и без сил рухнул в кресло. Он застыл, обхватил голову руками, мышцы лица будто закаменели. Вода стекала с волос на лоб, перебиралась на щеки, оставляя мокрые дорожки, и Бер сам уже не знал – слезы это или дождевые капли…

Глава 22

Никогда раньше Бер не думал, что дождь может быть таким долгим. Он лишь изредка успокаивался, затихал ненадолго, сменяясь моросью. А затем с новыми силами штурмовал землю. Мало кто решался выйти на улицу, потому что потоки воды в прямом смысле не давали вдохнуть полной грудью – настолько были плотными.

Непогода бушевала вторую неделю, отчего многие были на грани депрессии. И уж точно никто больше не радовался уходу ненавистной жары. Хорошо, успели хоть както подготовиться, и двор сейчас представлял собой грязное месиво, а не огромную лужу по колено. Городу «повезло» меньше – он тонул, захлебываясь водой. Что будет дальше, не хотелось даже думать.

В дверь постучали.

– Можно? – послышался голос Никифорова.

– Заходи, – пригласил Бер.

Дверь распахнулась. В комнату, опережая Вячеслава, проскочила Дана и, виляя хвостом, подошла к хозяину. За ней тянулась цепочка грязных следов. Бер поначалу хотел шикнуть на собаку и прогнать, но увидел в глазах овчарки немой вопрос: «Ты меня жалеть будешь?» Он хмыкнул и почесал Дану за ухом. Рука сразу стала мокрой.

– Ах ты, хитрая псина! Подлизываешься? Ну и как там погодка? Раз мокрая, значит, дождь, как всегда…

– Хорошо, что ты уже встал, – сказал Никифоров.

– Давно уже, – согласился Бер. – А с каких это пор ты спрашиваешь разрешения войти? Обычно чуть ли не ногой открываешь.

– Да ты изменился очень после несчастного случая с Михаилом. То молчишь, будто в рот воды набрал, то рычишь на всех, – ответил Вячеслав. – Может, хватит заниматься самобичеванием?

– Если бы… – начал было Бер, но Никифоров перебил его:

– Знаю, знаю. Слышали уже: «Если бы я занимался совершенствованием своих способностей, то смог бы его спасти»… И кому от твоих моральных угрызений легче? Тебе, мне? Или другим в клане? Девку тебе нужно, – не дождавшись ответа, заключил Никифоров.

Бер недоуменно посмотрел на Вячеслава.

– И не смотри на меня так. Не надо было отпускать Дарью. Девица скрасила бы тебе ночи темные, убрала думы тоскливые. – Последнюю фразу Никифоров произнес нараспев, чем вызвал у Александра улыбку.

– Чего пришелто?

– Проверить, в порядке богатырь али нет, да на трапезу утреннюю сопроводить, – продолжал дурачиться Вячеслав.

Бер уже откровенно рассмеялся. Нехитрые уловки друга сумели поднять ему настроение.

– Пойдем поедим, пока занятия не начались, – согласился он. – Да в порядке я. Это дождь на нервы действует. Дана, вперед! А то вся твоя еда Пушку достанется.

Собака все поняла правильно и опрометью выбежала в коридор. Отдавать этому переростку самое вкусное? Не в этой жизни!