Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

– На лестничной площадке первого этажа четверо. Большое скопление людей на втором этаже. Точное количество сказать не могу. Вижу их как большое размытое пятно. Я предполагаю, что это выживших людей согнали в одну комнату. Немного в стороне, в той же комнате, двое. Повидимому, охрана. Еще несколько, кажется пятеро, столпились в квартире с той стороны, откуда в здание должна проникнуть вторая группа. Выше второго этажа никого не чувствую, – сказал Бер, уже обычным зрением продолжая наблюдать за зданием. – Ты знаешь, у меня появилось стойкое ощущение, что они нас ждут.

– Ты уверен? – удивился Никифоров. – Мы же соблюдали все меры предосторожности. Изучили все возможные подходы, никаких секретов не обнаружили. И к дому подошли незаметно…

– Не знаю, но чтото не так. – Сомнение росло, постепенно превращаясь в уверенность, и Бер приказал: – Меняем план захвата и зачистки.

– Как именно?

– Для начала пусть люди из отряда, засевшего в поликлинике, приготовятся к нападению противника со стороны. И по первому требованию спешат сюда, – предложил Александр и пояснил: – Уж больно уверенно бандиты рассредоточились. И сообщи нашим, чтоб пока не спешили. Я еще посмотрю в округе.

– Слушай, ты неважно выглядишь.

– У тебя есть идея получше?

– Да. Повторно обследовать местность силами второго отряда. Если ты прав и нас ждали, то логично предположить, что гдето неподалеку засели несколько человек, готовых ударить по нас с тыла. Я бы так и сделал.

Александр на минуту задумался и медленно произнес:

– Нет. Повторную разведку производить не стоит. Если часть нападавших гдето хорошо затаилась, то их не заметят, а если найдут, то элемент неожиданности все равно будет на стороне бандитов. Я не хочу глупых потерь. Сделаем, как я предложил.

Никифоров кивнул, соглашаясь с главой клана.

– Сообщи снайперской паре, пусть не только следят за дорогой и за фадеевской базой, но и про то, что в округе творится, не забывают.

– Хорошо. – Никифоров поднес к губам радиостанцию и передал бойцам новые вводные.

– Слышь, Шаман…

– Тихо, урод, – зло шикнул тот, кого только что назвали Шаманом, и так посмотрел на посмевшего вякнуть, что здоровенный мужик, одетый в старую кожаную куртку, отшатнулся и чуть не выронил короткоствольный АКС74У. – Если издашь еще хоть звук… Ты меня знаешь – отдам псам.

Шаман наслаждался произведенным эффектом, но внешне оставался спокоен. Негоже главарю огромной банды в тридцать стволов показывать эмоции подчиненным. Шаман был уверен: чуть дашь слабину – и тебя нет. Сожрут, уроды, и не подавятся. Его боялись и ненавидели все поголовно. От самого сильного, как этот бывший зэк, случайно прибившийся пару месяцев назад, и до самого последнего раба. «Пора с ним кончать, – решил Шаман. – Слишком часто в последнее время он стал гавкать. Плохой пример остальным подает».

Еще совсем недавно Шамана звали иначе, попроще – Костей. Точнее, Константином Павловичем, как он любил представляться, чтобы повысить свою значимость в чужих глазах. Иногда получалось, но чаще нет. Константин был типичным неудачником, к тому же увлекающейся личностью. Предметом его увлечения была религия. Он бросался из одной секты в другую. Начал с адвентистов седьмого дня, куда попал не по религиозным причинам, а с целью получить справку, что по убеждениям не может служить в армии, да так и втянулся. Военкомат направил его на альтернативную службу в дом престарелых. Там он познакомился с представителями Свидетелей Иеговы, которые частенько захаживали с целью спасти души брошенных пенсионеров. Но по причине жадности – членам секты в обязательном порядке полагалось делиться заработками – быстро от них слинял.

Отслужив, Костя устроился на работу и поступил в институт на заочное обучение. Старался завести знакомства с девушками, но, хотя внешность у него была вполне обычная, женский пол старался обходить странного парня стороной. Единственный раз в жизни ему повезло – он встретил Веру. Девушка оказалась одной из тех немногих, кто не чурался Костиного общества, и даже была благосклонна к нему. За неимением альтернативы Костя сделал ей предложение, и – о чудо! – она согласилась.

Брак оказался недолгим. Виной тому было очередное увлечение Константина – на этот раз эзотерикой и магией. Жена поначалу не обращала внимания на интересы мужа, думала, пройдет. Однако не прошло. Наоборот, Костя объявил, что наконецто нашел себя, и окунулся в мистику с головой. В итоге Вере надоело невнимание мужа, и они тихомирно расстались. Оставшись один, он всецело погрузился в мир непознанного. Изучал все – от тривиального гадания до учения вуду. Ему казалось: еще чутьчуть – и мир падет к его ногам. Но мир почемуто падать не спешил. Так прошло двенадцать лет. Мечты о всемогуществе потихоньку таяли, пока не случился «сдвиг пространства», как Константин окрестил произошедшую катастрофу.