Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

– Что, сына родного боишься? – хмыкнул Сергей Борисович и тут же пожалел о своих словах. Во взгляде жены явственно читались нотации, которые ему предстояло выслушать перед сном. Кряхтя – устал за сегодня неимоверно, – Берстарший поднялся со стула. – Иду уже, иду. Вот бабы неугомонные, – буркнул он, отворачиваясь от очередного испепеляющего взора.

– Значит, повеление мое не исполнено?

– Прости недостойного!

– В одном ты прав. Ты недостоин. Недостоин моего прощения. – Шшхар мотнул хвостом. Его правильно поняли стоящие вокруг воины. Один из них подскочил к униженно стоящему на четырех конечностях хашш, и голова провинившегося шхаса отделилась от тела. Из шеи казненного несколько раз брызнула струя крови, запачкав тут же потускневшую гриву, и утихла, превратившись в еле текущий ручеек. Еще двое воинов поспешили убрать труп, дабы он не прервал своим видом ход мыслей старшего Надзирающего.

Шшхар стоял спокойно, но внутри клокотала буря. Этот шхас низших умудрился выжить, тем самым нанеся ему оскорбление. Ему, самому старшему Надзирающему! Что подумают Наказующие, когда узнают об этом?! Но сделать чтолибо сейчас не представлялось возможным. Слишком большие потери. Слишком большие! Он посмотрел, как чуть в стороне от его ставки охотники ведут связанных пленных нежнокожих.

«Нужно не забыть отобрать в дар Наказующим самых сильных самцов и самых упитанных самок», – напомнил себе Шшхар.

Глава 11

– Пришли сказать тебе спасибо.

– Говорите. – Александр усмехнулся. – А чего там у тебя в сумке?

– Так это… вот… – Махно расстегнул маленькую спортивную сумку черного цвета и вынул на свет полулитровую бутылку с мутноватой жидкостью.

– Дай угадаю. – Бер сделал вид, будто усиленно думает. – Неужели у ВасьВася раздобыли?

– У него, родимого, – согласился Серега, продолжая доставать из сумки разные вкусности. Вслед за бутылкой на столе появились вареные яйца, запеченная в углях картошка и алюминиевая кастрюлька, полностью замотанная полотенцем. Махно освободил емкость от ненужной тряпицы, открыл крышку – и комнату наполнил аромат шашлыка.

– Зубрятина?

– А вот и не угадал. – Серега выдержал положенную паузу и выдал: – Настоящая свинина!

– Да ты что! – изумился Александр. – Где достали?

– Где достали, там уже нет. – Эдик расположился в кресле и десантным ножом начал резать ржаной хлеб.

Александр взял в руки бутылку с самогоном, побултыхал и посмотрел ее на свет.

– Слушайте, вы случайно не интересовались, из чего ВасьВась выгнал самогон в этот раз? – В голосе Бера прорезалось сомнение пополам с опаской.

– Признаюсь, желание такое возникало, – начал Никифоров, – однако по здравом размышлении я решил не делать этого, чтобы список перегнанных в эту жидкость ингредиентов не портил аппетит. Только чуть пригубил для пробы. Мой организм признал сей эксперимент удовлетворительным, а продукт годным к употреблению.

Троица собутыльников весело рассмеялась.

– Наливай.

– Ну, вздрогнем!

– Агх… Хорошо пошла, зараза!

– Ты закусывай, закусывай. ВасьВась гарантию дал на шестьдесят градусов.

– За нас!

– Еще по одной?

– Наливай.

– За выживших!

– Давай.

– Фух… А шашлычок хороший получился!

– Да, недурственный.

– Может, еще за одной сбегать?

– Ты предложил, ты и беги.

– У меня нога сломана была.

– Не трынди. Не нога, а рука, и я ее вылечил.

– Только ради тебя, братишка!

В висках стучали молотами кузнецыгномы. Александр застонал и плотнее прикрыл ухо подушкой. Солнечный лучик протиснулся в щелку между матрасом и одеялом и больно ударил в глаз. Бер застонал и разлепил веки, его тут же закачали волны, вызвав новую серию стонов. А молоты продолжали бить в виски, и отзвуки ударов постепенно приближались к затылку, не забывая эхом отдаваться и в остальной части черепа.

«Вставай. Это в дверь стучат», – вклинился голос «внутреннего Я».

«Пошел в жопу», – ответил Бер наглецу.

«Сам пошел. Вдруг случилось чего?» – выложил козырь «Я».

«Ну ты ублюдок!» – Александр резко сел. Голова закружилась, предметы интерьера раздвоились и снова приняли обычный вид. К горлу подкатил противный комок. Страдалец с трудом подавил недвусмысленные позывы.

– Открывай, алкоголик! – разорялась в коридоре Ксения. Судя по мощи ударов, стучала она как минимум ногой.

«Сейчас комуто достанется».

– Иду! – просипел Бер. Сестра, естественно, не услышала и продолжала ломиться.

Александр встал и на нетвердых ногах приблизился к двери, оперся рукой на косяк, резко распахнул створку и выдохнул, нарочито целясь в сестренку. Та отшатнулась.

– Ты об этом пожалеешь, алкаш! – прошипела она почище гнолла. – Приведи себя в порядок. Тебя все давно ждут. – Она развернулась и, быстро передвигая стройными ножками, исчезла из поля зрения.

Александр тупо постоял с минуту и понял наконец, чего так сильно хочет – в туалет. Он повернулся, увидел себя в зеркале, висящем на стене еще со времен, когда здесь был кабинет методиста, и недовольно поморщился. «И умыться», – с этой мыслью, подгоняемый мочевым пузырем, он начал одеваться.