Хроники затерянной эры. Дилогия (СИ)

Когда вместо прекрасной головки в воздухе повисло ярко-красное облачко, я наконец вспомнил, что изображение транслирует не камера, а прицел снайперской винтовки. Через мгновение пытавшаяся спрятаться девушка лишилась половины внутренностей, и почему-то это на секунду ввергло меня в состояние шока. Боже, как хорошо, что на их месте не оказался я…

– Так, а это что еще такое? Она превратилась в черное облако?! – досмотрев отснятые кадры, воскликнул я через минуту.

– Да, именно так, – подтвердил майор. – Тела этих темнокожих всегда превращаются в клочья черного тумана, который тут же улетает прочь. Больше мне ничего не известно.

Я еще несколько секунд смотрел на мертвую девушку, обхватившую руками арматурную сетку, но превращения ее в туман так и не дождался.

– Так все-таки зачем вы здесь? – вдруг спросил Локос.

Быстро оглянулся на генерала и остался разочарованным, ведь подсказки не дождусь! Но когда-нибудь я заставлю его снять шлем! Накатила волна злости, но ее объектом были не генерал и даже не майор, а я сам. Кто-то внутри меня словно спрашивал, зачем я на всех оглядываюсь.

Почему-то то Эльва, то инспектор Топаз, то Великий Инспектор, да и многие менее значимые личности, постоянно говорили мне, как быть и что делать. И пусть я не всегда слушался, однако всегда принимал их советы в расчет. Словно пешка, проталкивающаяся на край чужого поля, лавировал между сильными, стараясь продемонстрировать им свою лояльность. Но теперь я не пешка. Если дошел до края и превратился в ферзя – так зачем оглядываться? Пора избавляться от этой дурной привычки.

Я вновь повернулся к майору:

– Мы услышали сигнал бедствия и поспешили на помощь. Оказались в вашей планетной системе, были атакованы неизвестным объектом. Что из этого вышло, вы видели сами.

Майор оживился, глаза его буквально загорелись надеждой:

– Значит, сигнал все-таки прорвался? Фух, гора с плеч.

– А что такого?

Локос несколько смутился, лицо, изборожденное глубокими морщинами и шрамами, приняло какой-то желтоватый, болезненный оттенок.

– Просто в самом начале вторжения от командующего поступило сообщение, что все сигналы дальней связи кем-то блокируются, – пояснил он, – так что помощи извне ждать не приходилось. А потом мы потеряли и почти всю ближнюю связь – радиус действия наших передатчиков снизился до ста – двухсот метров. Вот я и решил, что…

– Что?

– Что мы обречены.

– Значит, ты говоришь, что связь глушится?

Он кивнул.

Кажется, стало понятно, почему я не мог сконтактировать с Эльвой – она не была мертва, просто в этой зоне кто-то вырубил всю связь. Пусть даже мой канал телепатической связи и являлся сверхнадежным. Так. Эта информация все меняла. Теперь можно было приступить к постановке задач и составлению плана.

Итак, во-первых, мне нужно выбраться с этой планеты, а для этого необходимо убрать Демиурга . Как его убрать, оставалось неизвестным, то, что я сам ничего не смогу сделать, было ясно как божий день. И вправду, не устанавливать же с ним мысленный контакт? Хотя бы потому, что это вряд ли к чему-либо приведет, а попытка, несомненно, окажется опасной. Почти уверен, что Демиург в силах выжечь мне мозг. Но все это преамбула – теперь, когда известно, что Эльва жива, остается у нее выяснить, как убить или усыпить Демиурга. В конце концов, Эльва сама говорила, что не раз с ними воевала, – уж она наверняка сможет создать какое-нибудь оружие, а если не справится, так отвлечет внимание и расчистит путь для моего фрегата. Значит, все упирается в глушилку связи. Уберешь ее – уберешься с планеты.

– И ты не знаешь, чем конкретно глушится связь? – уточнил я.

Он помотал головой. На мой взгляд, чересчур активно.

– Нет… э-э-э… сэр.

– Ты чего-то недоговариваешь. Напомню, что на кону стоят жизни колонистов.

Майор замялся, посмотрел на стоящего истуканом генерала, на техников, копающихся в панелях приборов, потом вздохнул и произнес:

– Я не уверен, что имею право открывать засекреченные данные вероятному противнику, но думаю, что мы сможем договориться.

– Чего же хотите, Виктор?

– Вы ведь скоро восстановите звездолет? Насколько могу судить, для этого класса кораблей авария была несерьезной.

– И?

– Хочу, чтобы вы дали мне слово, что эвакуируете людей нашей колонии. Рядом, в торговом центре, под охраной моего отряда находится почти сотня штатских.

– Сотня?

– Да, сэр. В основном женщины, дети, старики – все мужчины, способные носить оружие, были мобилизованы.

– А где остальные? Сколько людей населяло колонию?

– Дня три назад – двести тысяч… Сейчас не знаю. По улицам бродят отряды захватчиков, но, возможно, люди прячутся в подвалах и укрытиях. А возможно, где-то еще остались районы, контролируемые силами обороны. Как я уже говорил, никакой связи нет. Картина происходящего в городе мне до конца неясна… Не стану умолять вас драться с захватчиками, высаживать десант и искать уцелевших, я понимаю, что это невозможно. Но прошу, заберите у меня людей – мой отряд потерял всякую мобильность и не может ни воевать, ни прорваться на соединение с другими частями. Ну так что, мы договорились?