Хроники затерянной эры (трилогия)

— Брат, — произнес он, не дав Балауту времени подумать, — меня послал Отец, чтобы передать тебе важное задание. Отныне ты переходишь в подчинение богу мертвого металла — ты должен слушаться его, но не поступать против совести. Через тебя наш Отец станет видеть и разговаривать с ним, когда надо. Это все, брат.

— Но где я его найду? — спросил Балаут, не придумав ничего лучшего.

— Там, где встретил в первый раз, — у костра на болотах. Он будет ждать тебя.

— Но кто он?

— Он бог мертвого металла. Ты уже сражался бок о бок с ним. Спеши же, божества не любят долго ждать.

Серое марево растаяло так же внезапно, как и появилось, а Балаут понял, что продолжает идти навстречу смерти, понукаемый отрядом храмовников. Но теперь у него была цель. Ему поручили встретиться с лордом Диким, и он не мог умереть! Что ж, придется снова сражаться за жизнь и постараться никого не убить… Возможно ли это?

Сейчас станет ясно.

Одно движение плеча, и два храмовника разлетелись в стороны, удар руками, скованными тяжелой цепью, и путь очищен. Он совершил прыжок, оказался рядом с ошеломленным его напором палачом, пронырнул под самый меч и столкнул мастера с помоста.

Спину пронзил наконечник копья, брызги крови, наверное, оросили все вокруг, но лорд не обратил внимания ни на них, ни на пронзившую тело острую боль, прыгнул вниз, в гущу толпы, и попытался в ней раствориться. Это получилось у него не слишком хорошо — лучники, бесцеремонно оккупировавшие трибуны судей, не пощадили ни в чем не повинных людей и дали залп в то место, где оказался Балаут.

И без того громкий шум сделался еще громче, люди вокруг дико закричали от страха и боли, некоторых поразили стрелы, другие упали, и их раздавили третьи, стремившиеся выжить любой ценой. Доселе самоотверженно бросавшиеся на преступника люди, увидев в воздухе тучи стрел, решили держаться от Балаута подальше, подняли панику, тут же образовалась дикая давка.

Но лорд продолжал спасаться бегством, а стрелы продолжали падать на головы несчастных. Понимание того, что он причастен к смерти стольких людей, выворачивало наизнанку, однако лорд отдавал себе отчет, что миссия, полученная им свыше, была, скорее всего, гораздо важнее жизней всех собравшихся тут бедолаг. Это заставляло его ускоряться и распарывать телом толпу, он был похож на щуку, попавшую в бесчисленную стаю мальков, кормящихся на мелководье.

Плечо пронзила боль, в груди торчал хищный кровавый клюв стрелы, но Балаут даже не замедлил движения, он уже выбежал с главной площади и несся по улице в сторону ворот. Людей здесь оказалось намного меньше — толпа рассеялась, и он увидел, что дорогу впереди поспешно перекрывает кавалерия. Скрывшись в руинах дома, недавно разрушенного валуном требушета, он, воспользовавшись секундной передышкой, поднял руки, скованные цепью, и обломал древко стрелы. Спотыкаясь, но не останавливая бега, вырвал из груди наконечник и попросил свои раны исцелиться. Должно быть, ему помогло марево безумия, нахлынувшее от всего, творившегося перед глазами, — исцеление прошло будто само собой. Боль в спине, плече и груди исчезла, правда, накатила волна слабости, и ноги на мгновение потеряли чувствительность. Впрочем, она мгновенно восстановилась, и Балаут побежал еще быстрее.

Уйдя далеко от ворот, лорд оказался у городской стены и какое-то время бежал вдоль нее беспрепятственно. Однако, добежав до баррикад, вновь должен был вступить в сражение. За время короткой осады города многие части стены были разрушены, и хозяйничавшие повсюду паладины вынуждены были закрыть прорехи телегами, досками, бревнами и даже мешками. Они не забыли выставить там стражу!

Четверо солдат еще не знали о побеге преступника и были очень удивлены, когда закованный в цепи верзила врезался в них, с разгона припечатав двоих к баррикадам. Один из солдат, не успев обнажить меч, бросился на Балаута с кулаками, но преступник смял его одним ударом цепи. Последний из оставшихся на баррикаде хоть и успел вскинуть меч, но тоже как-то неуловимо для собственного сознания оказался лежащим на лопатках и воющим от боли, возникшей в животе. Сквозь слезы на глазах он беспомощно наблюдал, как странный воин-преступник перелезал через баррикады…

Оказавшись за стеной и почувствовав свободу, Балаут бросился в сторону болот настолько быстро, насколько это позволяли болтавшиеся на руках цепи…

Ноги вязли в трясине, цепи звенели на руках, но Балаут продолжал идти. А потом его чуткий слух уловил чье-то присутствие. Лорд придержал цепи, замедлил шаг и прокрался ближе к сухому пригорку, на котором за болотным маревом едва виднелся чей-то костерок.

Воин долго вслушивался в тишину и в конце концов был вознагражден за терпение тем, что услышал хорошо различимые звуки голоса, донесшиеся с пригорка.