Хроники затерянных душ

Я боюсь взглянуть на часы… Юки… Жизнь без тебя… мне ненужна… Свесив левую руку из ванны, нащупал на холодном полу осколок разбитого себя. Медленно передав его в правую руку, я взял освободившейся рукой одну из фотографий со стены, справа от себя. С невыносимой тоской я взглянул на фото. Юки… широко улыбаясь смотрела на меня и махала рукой… Я не спеша поднес к левой руке осколок разбитого зеркала. Медленно и глубоко стал вырезать её имя на своей руке… буква за буквой. Начал на верхней стороне руки медленно спускаясь вниз по спирали. И вот… я уже режу последнюю черту… по венам. Вокруг всё постепенно темнеет, кружится голова, боль потихоньку стихает, будто водопад отдаляющийся с каждым шагом. А Юки… всё также улыбаясь смотрит на меня и машет ручкой…

Мир… почти уже черный. И я из последних сил поднимаю кровоточащую руку и смотрю на «Каспера»…00:01…

Он ушел… Его не стало больше…

Он исчез, одной болью меньше…

Разбил, он себя в сотый раз…

Но теперь… В этот раз всё всерьез…

Её имя, нацарапав на коже…

Без неё, жить уже он не может…

Слезный взгляд, на фото её…

Жизнь уже он не хочет продолжать без неё…

006

Я слышу чей-то плач во тьме, не могу понять, что это?.. Ведь меня не должно уже быть. Открывая глаза, я вижу плачущую возле себя мать… Неужели… я ещё жив??.. «Мама» говорю я, но она не отвечает. Я повторяю, но ответа снова не последовало. Как вдруг, происходит несколько вспышек и я слышу голос отца и чей-то ещё. Голос отца стал немного другим, слегка охрипшим и севшим… Они оба в этой комнате. Незнакомый голос спрашивал: «В последнее время у вас не происходило никаких ссор?», а отец тихо отвечал: «Нет…". А потом я услышал как захлопнулась дверь.

Поначалу я не мог повернуть головы, но через некоторое время у меня наконец получилось это сделать, хотя и с большим трудом. Я увидел человека с большой фотокамерой, меняющего пленку. Что со мной происходит?.. Что они все здесь делают?.. Вдруг, наступила абсолютная тишина и через некоторое время стали раздаваться чьи-то шаги, приближавшиеся неспешно откуда-то сзади. А я до сих пор не мог и пальцем пошевелить, только головой мотать. Вскоре шаги наконец дошли до меня и я увидел их владельца.

— Рецу-Рецу… — заговорил он встав рядом. — Ты совершил самую большую и последнюю ошибку в своей жизни…

— Бродяга… — с трудом произнес я, пытаясь вспомнить его имя. — Харуки… Что ты здесь делаешь и что со мной происходит?? Почему никто меня не слышет??

— А я ведь тебя предупреждал. — не обратив внимания на мои вопросы, сказал он.

— Кто ты и что со мной?! Я не могу двигаться! — продолжал я, начиная сердиться.

— Пойдем со мной. — сказал он, протянув мне руку.

Я почувствовал как моя левая рука, с окровавленным именем — Юки, задрожала и попробовав двинуть ей, я с легкостью пожал бродяге руку. Он медленно поднял меня на ноги и выволок из ванны, на дне которой была довольно большая лужа потемневшей крови. Я попытался дотронуться до матери, но Харуки почему-то остановил меня.

— Почему она нас не замечает?..

— Пойдем. — сказал он в ответ и мы пошли к двери. Ванная, казалось мне, стала длиннее и как-то помрачнела что-ли.

— Объясни наконец, что здесь происходит?! — не выдержал я. — Вы что, меня разыгрываете все?! — Бродяга остановился у двери.

— Ты сам всё поймешь. — сказал он и толкнув рукой дверь, добавил, — Иди…

Из открытой двери вырывался яркий белый свет, но почему-то он был холодным.

— Мне уйти из дома?? — спросил я.

— Иди. — снова повторил бродяга Харуки.

— Ну ладно. — недовольно проговорил я сквозь зубы и вошел в дверь.

Войдя в дверь, я оказался в больнице… той самой, где лежит Юки. Что это было?.. Как я сюда попал??.. Я абсолютно растерялся. Оказавшись в полном замешательстве, я не понимал как это возможно, зачем я здесь и что вообще творится со мной??.. Оглядев коридор, я понял, что это четвертый этаж. Так и не найдя ответа ни на один из моих логичных в этой ситуации вопросов, я решил пойти к её палате, сам не зная почему и для чего… Только я собрался сделать первый шаг, как вдруг, одна за другой начали потухать лампы над головой. Вокруг стало темно, но не слишком. И вдруг я заметил, что из дверей её палаты в самом конце коридора, из окошек и щели под дверью сочиться не сильный, но хорошо заметный, лунный свет. У меня возникло какое-то грустное чувство, что-то типа ностальгии и раскаяния одновременно.