Хроники железных драконов

– Чего отнюдь не следует стесняться, если отец твой царь. Монарх по сути своей божествен. Его прикосновение возводит простолюдина в рыцарское достоинство. Его семя порождает наследников.

– Ну да, – кивнул Вилл, – роскошный способ клеиться. – Он надолго замолчал. – А как там она?

– Да вполне нормально. – Флориан не стал притворяться, будто не понимает, о ком речь. – У нее по горло работы, это затягивает. Помнишь, как ты пришел к «Арарату» и привел за собою весь этот сброд? Там же стоял наш драгоценный Совет в полном составе, без никаких уклонистов. Так знаешь, кто это организовывал? Алкиона, ей дали за это почетный значок.

– Рад слышать.

– И все время спрашивает, как у тебя дела. Так, словно между прочим. Кстати сказать, как тебе здешняя обслуга?

– Из кожи лезут, – фыркнул Вилл. – Мне тут захотелось пофехтовать, чтобы форму совсем не утратить, и я попросил у них оружие. Думал при этом о шпаге, но сошла бы и рапира, так что конкретизировать я не стал. Свет! – скомандовал он, чуть возвысив голос, и тут же вспыхнула вереница садовых факелов. – А теперь смотри, что они мне дали.

На ладони Вилла сам собою лег японский меч. Освободив клинок от ножен, он протянул его Флориану.

– Масамунэ![86] – Флориан повернул клинок таким образом, чтобы в свете факелов засверкали мартенситовые кристаллы. – Ты только посмотри на эти ниэ! Словно звезды! Подержать такой меч в руках и то уже огромная честь!

– А они вот дали его мне.

– Самому достойному.

– Я фехтую очень посредственно и всегда имел дело с европейскими клинками. Я же раньше катану и в руках-то никогда не держал. Вряд ли этот меч нашел во мне самого достойного хозяина.

– Что-то ты сегодня не в духе, – сказал Флориан и положил ладонь на Виллову коленку.

– Так ты что, – изумился Вилл, – этого хочешь?

– Как? Да нет, что ты. То есть я отнюдь не против, но по большому счету мне нужен царь. Абсолютный монарх – это оружие, превосходящее по остроте все творения великого Масамунэ, и я хочу, чтобы это оружие было в руках у меня. Первый же удар, – он взмахнул мечом, – напрочь снесет всю бюрократию, которая мешает Вавилону сделать хоть что-нибудь путное, второй – обезглавит законников. Третий – покончит с предателями, которые по возвращении с фронта распускают зловредные слухи, что война безнадежно завязла и что выиграть ее нельзя. Еще один для подрывных элементов, движимых классовой завистью, для профсоюзов, интеллигенции, пораженцев…

– Наличие у нас законов и юристов, а также правдоговорительниц имеет под собой самые серьезные основания, – заметил Вилл, вставая, – а действие ради действия – это какой-то абсурд. – Он пошел по аллее, и Флориан последовал за ним.

В саду Дворца Листьев росли деревья двенадцати видов: береза, ясень, ива, ольха, боярышник, дуб, остролист, виноград, орешник, плющ, бузина и калина. Само собой, виноград записали в деревья исключительно из уважения к его многим заслугам. В результате этот сад образовывал гримуар, начертанный рунами Алфавита Деревьев, и поэтому для каждого, кто знал эти руны (а таковых в услужении Его Предполагаемого Величества было хоть пруд пруди), в нем содержались все мыслимые пророчества. Далее, в соответствии с квантово-астрологическим законом «как Вверху, так и Внизу» и принципом обратной причинности, любое его предсказание автоматически вызывало предсказанное событие.

– Смотри. – Вилл сорвал с ветки листик бузины и уронил его за парапет. Листик попорхал на ветру, покрутился и быстро исчез из виду. – Я только что вызвал на другом конце мира страшнейшую бурю. А может, смирил землетрясение. Вскоре родится ребенок с двумя лишними пальцами. Предполагавшийся хромым калека останется здоровым. Так или этак – мы не может этого знать, верно?

– Верно.

– Ну и что же тогда слепо вмешиваться?

– Не слепо, лорд, но смело. – Изящным кошачьим движением Флориан встал в боевую стойку. Неуловимо быстрым взмахом катаны он отрубил нависавший сук березы. Уже на излете лезвие вскользь полоснуло по стволу огромного дуба. Полетели клочья коры. – Тонет корабль! Город объявляет о своем банкротстве! Революционеры предпринимают массированный ракетный обстрел на ранее спокойном участке границы! – На голову Флориана дождем посыпались мелкие ветки, и он торжествующе рассмеялся. – И слава падает с небес!

– Ради милости Семерых! Прекрати! Сейчас же! Ты ведь и сам не знаешь, что делаешь!

– С какой такой стати это должно меня беспокоить? – По лицу и голове Флориана побежали электрические искры. – Для меня любое развитие событий, пусть даже ведущее к моей смерти, предпочтительнее мира и стагнации.

Вилл почувствовал, как вскипает в нем драконья ярость, и привычно ее заглушил.

– Убери катану, – скомандовал он, и меч исчез из руки Флориана, а мгновение спустя исчезли лежавшие на скамейке ножны. – Так, значит, – сказал он Флориану, – ты хочешь заменить нашу де-факто демократию верховенством силы. Это не что иное, как примитивнейший анархизм.