Хроники Звёзд #1

Мирно попивающий какой-то напиток заклинатель, с момента своего возвращения наблюдавший за ученицей, прямо сейчас скрывал довольную улыбку за почти пустой чашкой. Астерия, эта девочка, какие-то два месяца назад неспособная и минуты усидеть на одном месте, сумела освоить заклинание призыва фамильяра даже немного быстрее матери. А всего-то и нужно было, что продемонстрировать принцессе всю глубину той ответственности, что она несёт за своих людей, друзей и любимых…

Вот только этот результат явно не стоил того риска, которому девочка подверглась во время своей очередной прогулки. Тогда Астерию спас в этот же день с ней познакомившийся мальчишка, по части своей необычности нисколько принцессе не уступающий. Элиот, ныне получивший говорящую фамилию Нойр, видился Чарльзу ответственным молодым человеком, всей душой преданным не трону, но принцессе. Прибавить к этому Северную Корону и его пугающее упорство — и станет ясно, что лучшего кандидата в защитники не найти. О том с Чарльзом советовалась и сама королева, которую ему когда-то довелось обучать.

Но в одном их с Эстильдой мнения разошлись: подходит ли Элиот, появившийся из ниоткуда безродный с огромным потенциалом и широкими перспективами, в мужья наследующей трон принцессе.

Чарльз считал, что эту тему не стоит поднимать ещё минимум два-три года, так как подросткам свойственна влюбчивость, и нельзя было гарантировать, что его дражайшая ученица и свежеобретённый ученик действительно станут друг другу чем-то большим, чем просто друзьями. Эстильда же отчего-то верила, что встреча этих необычных детей была подготовлена самими небесами, а испытывать терпение небожителей лишний раз не стоит. Королева совершенно серьезно собиралась объявить о помолвке Астерии в тот же день, как ей исполнится пятнадцать, и отвадить таким образом возможных претендентов на руку принцессы. Было ли то только её решение, или же Фребберг тоже приложил свою руку, мастеру-заклинателю было неведомо, а разузнать об этом он и не пытался. Где политика — и где он, пусть и хорошо сохранившийся, но старик, которому не суждено уже обучать дочь Астерии, как бы рано она не вышла замуж? Альмагест дал ему прожить восемьдесят лет и сохранить при этом ясность рассудка с крепостью тела, но от приближающейся смерти магическое могущество защитить не могло…

— Превосходный результат, Астерия. А теперь отзови своего фамильяра и попытайся призвать его снова… что ты делаешь? — Мужчина проводил взглядом вылетевшую в коридор бабочку, после чего перевёл взгляд на принцессу. — Крепость этих чар не зависит от расстояния, принцесса. Сейчас ты должна сосредоточиться на том, чтобы гарантированно мочь призвать фамильяра с первой попытки.

Но Астерия не реагировала, полностью погрузившись в передаваемый фамильяром поток ощущений. И вот тут-то старик заволновался, так как бабочка ринулась не куда-то, а в ту сторону, где он оставил Элиота. Та комната хоть и была изолирована во всех смыслах, и звук не пропускала, но насекомое вполне могло пролезть хотя бы в то же окно под потолком, а зрелище насильно формирующего внутренний альмагест человека приятным назвать мог бы разве что Дьявол.

— Астерия! Отзови фамильяра! Астерия!

Девочка всё так же пропускала требования учителя мимо ушей, а насильно прерывать контакт Чарльз не решался. Неокрепшая психика впервые осознавшего, чем является фамильяр, заклинателя, была особенно уязвима в моменты полного слияния, каковое Астерия каким-то образом сумела воспроизвести без соответствующих инструкций или хотя бы чтения книги заклинаний Дарфайи.

Решив более не тратить времени, заклинатель ринулся к комнате, в которой оставил Элиота. Если он поторопится, то…

Судорожный вдох, раздавшийся уже за его спиной, заставил мужчину замереть в тщетной надежде. Астерия, вскочившая на ноги и с маской ужаса на лице бросившаяся в коридор, едва не сбившая учителя с ног, была самым ярким доказательством того, что он не успел.

А в момент, когда холодные пальцы сжали его внезапно зашедшееся в безумном стуке сердце, старик понял, что сейчас произойдёт катастрофа…

Элиот смотрел, но не видел; кричал, но не слышал своего крика; пытался остановиться…

Нет, не пытался. Он с присущим только ему упорством выжигал на кости указательного пальца вязь нитей Альмагеста, старательно игнорируя и загоняя жуткую боль в самые дальние уголки своего сознания. На судороги и дрожь он уже не обращал внимания, но старался держать под контролем порывающуюся испепелить всё вокруг магию, считающую, что её хозяину намеренно причиняют боль.

Немало помогало то, что стены комнаты были давно и надёжно зачарованы, и его тёмная сила не могла найти отсюда выхода, беспомощно разбиваясь о полыхающие огнём руны, вмурованные в камень. В такой ситуации последним, чего он ожидал, было появление Астерии, столь неосторожно распахнувшей дверь комнаты.