Хроноагент. Гексалогия

– Лена, я идиот! С этими пельменями и щукой забыл принести тебе подарок.

– А где он?

– У меня. На кресле возле камина.

Лена кивает: «Спасибо заранее» – и отвечает на тосты и поздравления. Тем временем Магистр с ворчанием: «Крутись не крутись, а от обязанностей придворного поставщика вин меня никто не освобождал» – достает из корзины бутылки водки, коньяка и вина. Начинается движение, во время которого Лена ускользает в НульТ. Когда напитки разлиты по рюмкам и гости замечают, что хозяйки снова нет, она появляется из кабины. Все немеют от изумления.

Нашим взорам предстает самая настоящая нагила, да еще и с Золотым Венцом на голове! Величественным жестом она протягивает ко мне руку. Сообразив, в чем дело, я поднимаю рюмку с коньяком, и она тут же оказывается на противоположном конце комнаты, в руке у Лены. Все изумленно ахают, а мы с Андреем переглядываемся, улыбаясь. Лена невозмутимо говорит:

– Спасибо, Андрей. Пью за всех вас, за то, что откликнулись на мое приглашение. Я всех вас люблю и желаю вам удачи и добра.

Пока она идет к своему месту, Магистр толкает меня в бок и в восторге показывает большой палец.

– Твоя идея?

– Что именно?

– Ну, не телекинез, конечно. Я имею в виду наряд нагилы.

Я киваю.

– Молодец! – коротко хвалит Магистр.

Лена усаживается на свое место, а Вероника просит:

– Еще, пожалуйста!

Лена на секунду задумывается, потом берет в руку яблоко, и оно тут же оказывается в руке Вероники. Та ахает и от неожиданности роняет его на колени.

– Хорошо, что не коньяк или, еще похуже, горячий кофе! – смеется Жиль. – И давно ты так научилась?

– Научилась еще на последнем задании, а обнаружила, что умею это, несколько часов назад.

Нэнси внимательно смотрит на нее:

– А что ты еще умеешь?

– Давай сегодня не будем говорить о работе. Тем более что Андрей намерен угостить вас чемто необычным. Давай, Андрей, действуй!

Подхожу к синтезатору и даю команду на исполнение. Из открывшейся камеры валит ароматный пар. Лена подмигивает мне, и я, поняв, в чем дело, беру в руку шумовку. Пельмени прямо с шумовки оказываются на тарелках гостей. Ахи и охи изумления искусством Лены сменяются тишиной. Быстро уничтожив свою порцию. Магистр разливает водку по рюмкам.

– Под этот кулинарный шедевр следует хорошо выпить. Кто творил?

– Андрей, – отвечает Лена.

– Отлично! – хвалит Магистр. – А повторить нельзя?

– Почему же? Конечно, можно! – поворачиваюсь к Лене. – Я же говорил, что еще мало будет.

Встаю, чтобы подойти к синтезатору, но Лена останавливает меня:

– Проверь рыбу.

Она уже готова. Вынимаю обе рыбины и одну делю на куски. Лена «транспортирует» их посредством телекинеза на тарелки. При этом она виновато поясняет, что пока умеет управлять только предметами, которые уже находятся в движении. Снова воцаряется короткое, милое сердцу кулинара молчание, когда обществу не до разговоров; рты заняты его творением. Тарелки быстро пустеют, наполняются рюмки, и Стремберг произносит тост:

– Я нарушу правило, но думаю, что Лена простит меня. Я хочу выпить за Андрея, за те его творения, которыми он нас угостил. Это шедевры! Один только у них недостаток: сколько ни съешь, все мало.

Все смеются, а я отвечаю:

– Нет проблем, босс! Принимаю заказы от общества. Кому чего: пельменей или рыбы?

Через полчаса Лена с моей помощью «телепортирует» на кухню лишнюю посуду. На столе остаются фрукты, сладости, соления, коньяк, водка и соки. Я творю кофе, а Магистр достает из корзины полуторалитровые темные бутыли с вином.

Вечер разгорается. Лена приглушает освещение, оставив лишь три настенных светильника. Откудато появляется гитара. Олег с Андреем садятся поближе ко мне. Долго перебираю струны, решая, с чего начать. Все выжидающе смотрят на меня, а я смотрю на Лену. Мне явно не хватает какогото толчка.

Лена наливает два стакана магистерского вина, подает один мне, а со вторым садится на шкуру у моих ног. Отпив вина, трогаю струны и запеваю чтото из Окуджавы. Меня сменяет Олег, Олега – Магистр. Лена тоже не остается безучастной. Песни сменяются танцами, те – разговорами. И вновь звучат песни и музыка.

Замечаю, что Лена вновь исчезла. Тихонько встаю иду к себе. Так и есть! Лена уже переоделась в свое праздничное платье и сидит за акустическим агрегатом, прослушивая запись. На сигнал НульТ она оборачивается и я вижу на ее глазах слезы.

Из агрегата доносится высокий, звучный женский голос, поющий какуюто печальную песню. Слов я разобрать не успеваю. Лена быстро встает и выключает запись.

– Что это было? – интересуюсь я.

– Это я пела. Точнее, не я, а Гелена Илек.

– Магистр подарил?

Лена кивает и, вздохнув, вытирает слезы.

– Пойдем. Потом дам послушать.

Согласно киваю, и мы возвращаемся к гостям. Почти без перерыва, промочив только горло, затягиваю «Дороги», за ними: «В лесу прифронтовом», «Последний бой». Время уже за полночь. Вино почти все выпито.

Стремберг наливает стакан и говорит:

– Как на Руси говорят: дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева? Будем откланиваться.