Хроноагент. Гексалогия

Мы ждем продолжения, но Микеле молчит. Он снова кудато «ушел». Тогда мы прощаемся и оставляем его с Магистром. У дверей НульТ меня останавливает голос Магистра:

– Андрэ, ты опять оставляешь у меня свое ведро. Забери, пожалуйста, мне оно без надобности.

Дома, когда Лена помогает мне освободиться от доспехов, я спрашиваю ее:

– И что ты об этом думаешь?

– О чем? О твоем последнем задании или о побочных явлениях, которыми сопровождается образование прямых переходов?

– Ни о том, ни о другом. Я говорю о замысле сделать из этого Микеле Альбимонте хроноагента, да еще и экстракласса.

– А разве то, что сказал Магистр, тебя ни в чем не убедило? Ты же сам согласился, что к Матвею, как к летчикуистребителю, у тебя претензий нет. Ну, а как хроноагент, ты ему пока, извини, в каблуки не годишься…

– В подметки, – усмехаюсь я, поправляя Лену.

– Да хоть в перчатки! – смеется Лена, стягивая и бросая на стол свои перчатки. – Не в этом суть. Ты хоть и прошел подготовку по классу экстра, но по уровню работы до Стефана и Матвея тебе еще далеко. Можешь мне поверить, я знаю их давно и хорошо. Они давно уже Магистры. А ведь они и Микеле практически современники. Но, я помню, Магистр говорил о необычных данных его тестирования. Надо бы глянуть, что их так заинтересовало.

Лена встает и направляется было к компьютеру. Но левый, расстегнутый сапог сваливается с бедра и мешает шагать. Она смеется, машет рукой и снова опускается в кресло:

– Ладно, завтра посмотрю. А ты что уставился? Помоги лучше сапоги снять.

Присаживаюсь к ее ногам и начинаю стягивать белый замшевый сапожок.

– Что это ты себе такие ботфорты сотворила?

– Милый! Да ведь на улицето зима! Тебе хорошо было в гости к Хэнку ездить, там тепло. А мне каково было ждать тебя на морозе?

– Неужели такой сильный мороз был?

– Сильный не сильный, а около десяти градусов было, – отвечает Лена, шевеля ступней. – А ты заметил, как Микеле смотрел на меня и на Кристину?

– Заметил, – отвечаю я, принимаясь за второй сапожок. – На тебя – с восхищением, но это понятно, на тебя иначе смотреть нельзя. А вот на Кристину он смотрел както поособенному. С чего бы это?

– Как с чего? Кристина – весьма привлекательная женщина.

– Даже более, чем ты? – невинно спрашиваю я.

– Смотря с чьей точки зрения. Не будешь же ты спорить с Андреем, что я привлекательней, чем Кэт. Ручаюсь, что он свою Кэт на меня не променяет. Но на Кристину Микеле действительно смотрит както своеобразно. А помнишь, он спросил ее: не была ли она в его Мире? Послушай, дорогой, я просила тебя сапоги с меня снять, а о сарафане речи не было!

– Могу же я проявить инициативу!

Смеясь, я расстегиваю длинную молнию и освобождаю подругу от блестящего голубого сарафана из мягкого пластика. Оставшись в тонком белом свитере и голубых колготках, Лена направляется за халатом, но меняет решение и устраивается на диване в полулежащем положении.

– Все, о делах хватит. Давай ужинать.

Пока я «творю» ужин, моя подруга всетаки рассуждает о делах:

– Психологической подготовкой Микеле придется заняться мне. И знаешь, что будет самым трудным? Ни за что не догадаешься. Самое трудное – это искоренить из его психики ущербные взгляды на секс, свойственные Средневековью. Ведь он воспитан в убеждении, что половая жизнь имеет своей целью только продолжение рода человеческого, а все остальное – от лукавого. Причем все это насаждалось веками. От его времени до сексуальной революции – не одно столетие.

– А что, это так существенно?

– А как же? Представь, что ему придется работать в фазе, где все женщины разгуливают обнаженными, минимум по пояс. Прежде всего он сгорит от смущения, а потом от неудовлетворенного желания. Да, тут придется поработать.

Рассуждая таким образом, Лена, сама того не замечая, принимает такие эротические позы и так своеобразно и соблазнительно выглядит в своем наряде, что я с трудом дожидаюсь конца ужина.

Глава 42

Then there's hope a great man's memory may outlive his life half a year…

W.Shakespeare

Тогда есть надежда, что память о великом человеке переживет его на полгода…

В.Шекспир.

С Микеле мы вновь встречаемся только в конце следующего дня, когда Стремберг, обсудив с Леной и Магистром программу подготовки, собирает нас к нему.

От апартаментов Микеле веет Средневековьем, почти готикой. Узкие, высокие, стрельчатые окна. Стены из шлифованного камня. Добротная, но тяжеловатая деревянная мебель. Очаг старинной конструкции. Резким контрастом в этом помещении выглядят компьютер, синтезатор и линия доставки.