Хроноагент. Гексалогия

– Мы ждали вас, – рассказывает де Легар, – Нас предупредили, что вы вотвот должны выйти. Нина, в вашей комнате всё готово: и ваше платье и горячая вода. Вам, наверное, уже надоело изображать из себя мушкетера. Государыня прислала из вашего гардероба всё, что необходимо.

Нина, улыбкой поблагодарив де Легара, уходит в свой номер. А мы, выпив ещё по стакану вина, совещаемся.

– Сейчас будешь рассказывать про свои похождения или до Монастыря отложишь? – интересуется Андрей.

– Давайте лучше, поскорее домой, – предлагает Генрих.

– Вообщето, я не возражаю, – соглашаюсь я, – Меня здесь удерживает только одно. Я обещал его преподобию превратить его замок в кучу дымящегося щебня.

– Обещания надо выполнять, – говорит Андрей, – Но я полагаю, что Саусверк с де Легаром смогут сделать это и без нашей помощи.

– Тем более, что самого Маринелло там уже нет. Они сворачивают свою работу здесь.

– Серьёзно? А ты откуда знаешь?

– Мне он сам об этом сказал.

– Допекли мы их! Тогда тем более нам нечего здесь делать. Магистр, ты слышишь нас?

– Слышу, слышу.

– Мы готовы возвращаться.

– Подожди, – останавливаю я его, – А с Ниной попрощаться! Раз ЧВП сворачивает здесь работу, то мы с ней больше не встретимся.

– И то верно, – соглашается Андрей, – Магистр, возвращение откладывается до вечера.

– Время с вами, бабники! Прощайтесь со своей Матяш. Должен сказать, она этого заслуживает.

Глава VIII

Если ворон в вышине,

Дело, стало быть, к войне.

Б.Ш.Окуджава

Когда я завершаю рассказ о своих подвигах на Плее, среди собравшихся воцаряется молчание. Только что я рассказывал под несмолкаемый гомон уточняющих вопросов, междометий: то удивлённых, то восхищенных, то недоверчивых; под реплики и обмен мнениями. А сейчас все они словно умерли. Я понимаю, что сейчас все проигрывают ситуацию, в которой оказались мы с Леной, через себя и прикидывают: какое решение приняли бы они сами и как повели бы себя, и смогли бы выпутаться из всей этой истории.

Первым нарушает молчание Жиль. Он подходит, поднимает меня за плечи из кресла и крепко обнимает:

– Андрей, ты второй раз возвращаешься к нам оттуда, откуда, в принципе, вернуться невозможно. Первый раз против тебя были слепые силы Природы, и ты победил их, благодаря своему мужеству и настойчивости. В этот раз против тебя была злая воля наших врагов. Но ты сумел воспользоваться ничтожнейшим шансом… Что я говорю? Ты сам создал этот шанс и не только сам спасся, но и спас своего товарища!

– Полагаю, если бы Лена не влипла в ту же ловушку, то Андрей вряд ли сработал бы столь эффективно, – подаёт голос Андрей.

– В этомто и есть главный момент, – говорит Стремберг, – Я не думаю, чтобы Андрей решился пойти на такую рискованную, прямо скажем, авантюрную операцию, если бы от этого зависела только его судьба. Он бы тянул время до последнего и искал бы, и искал решение. Вёл бы игру, ставил различные условия, и всё время ждал бы случая взять инициативу в свои руки. Появление Елены заставило его пойти на самый рискованный шаг, потому что другого выхода у него просто не было. Я верно говорю, Андрей?

Я киваю, а Стремберг развивает свою мысль дальше:

– Этото я понял. Но вот, убей меня, не пойму, как ты пришел к решению шантажировать ЧВП взрывом рубина? Ведь когда ты соглашался на участие в этой операции, у тебя и мыслей таких не было. Откуда тебе было знать, что у тебя в руках окажется взрывчатка и детонатор?

– Верно, – соглашаюсь я, – Мыслей таких не было. Решение пришло, когда я разработал детали операции по выносу Олимпика из мегаполиса. Я всё время искал возможность, как вы сказали, взять инициативу в свои руки и навязать ЧВП свою волю. Лучшего варианта, чем взять заложника, я не нашел. Но я прекрасно понимал, что никакой заложник в глазах руководства ЧВП не имеет такой цены, чтобы его можно было обменять на двух наших хроноагентов. А вот Олимпик! Это ведь ради него и была затеяна вся эта игра. Вот я и подумал: он им слишком нужен, и за него они пойдут на всё. И, как видите, не ошибся.

– Да, Андрей, – качает головой Стремберг, – признаюсь, прежде я довольно отрицательно и настороженно относился к твоим рискованным импровизациям. Это, чтобы не сказать больше. Теперь я понимаю, что это просто твоя стихия, твой стиль. Лучшие решения ты находишь именно тогда, когда решения, по сути, нет. Так что, Филипп, я больше не потерплю твоих нападок на Андрея.