Хроноагент. Гексалогия

– Какой ужас! – шепчет она, – И что, там все так ходят?

– Увы, ещё хлеще! Перед этим я постарался подобрать одежду с менее кричащими сочетаниями цветов, более менее в тон, и получил выговор от Коры. Она сказала, что я выгляжу слишком вызывающе и сразу бросаюсь в глаза.

– О, Время! – смеётся Лена, – Действительно, какаято сумасшедшая Фаза.

Я коротко описываю нравы и обычаи этой Фазы и под конец добавляю:

– А знаешь, что ваш обычай: не снимать в обществе свои неимоверно длинные перчатки, имеет исток именно в этой Фазе?

– Почему ты так решил?

– А потому, что там самыми интимными местами женского тела считаются ладонь, запястье и внутренняя поверхность руки до локтя.

Лена поражена, а Магистр невинно интересуется:

– А ты случайно не выяснил, у мужчин какие части тела считаются там самыми интимными?

– К сожалению, не успел.

Все смеются, кроме Катрин. Бедняжка Кэт заснула, не справилась с собой. На этой весёлой ноте мы и заканчиваем встречу. Друзья прощаются с нами и уходят к себе. Андрей уносит свою Катрин на руках, как ребёнка. Она так и не проснулась.

Мы с Леной остаёмся одни. Напоив меня крепким, ароматным чаем, Лена направляется к камину, на ходу снимая платье. Она остаётся только в перчатках и босоножках. Обернувшись ко мне, она загадочно улыбается и спрашивает:

– Так значит, в той Фазе у женщин самые интимные места, вот эти? – она проводит ладонью по руке до локтя.

Я киваю и тоже начинаю раздеваться.

– Хм? А когда они занимаются любовью, они эти интимнейшие места обнажают?

– Не всегда, – по простоте душевной отвечаю я, – Только как знак высшего доверия.

– Ну, вот и считай, что я тебе сегодня не доверяю! – смеётся Лена.

Немало мне приходится потрудиться в эту ночь, чтобы вернуть доверие своей подруги. Ох и поиздевалась она надо мной! Надо же, как дёшево купила! Когда, в знак особой милости и прощения, Лена стягивает голубые велюровые перчатки, и я, пользуясь высочайшей милостью, покрываю её «самые интимные места» поцелуями, она вдруг спрашивает:

– А эта твоя напарница, Кора…

– Ляпатч, – подсказываю я.

– Да, Ляпатч. Как она тебе показалась?

– В каком смысле? – теряюсь я.

– Ну, не в сексуальном же, конечно! Здесь она, выходец из биофазы, вне конкуренции. Я имею в виду, что она представляет как человек?

Я задумываюсь. Легко сказать, дать характеристику человеку, с которым и общалсято только тричетыре дня. Хотя, за эти дни она раскрылась передо мной в таких качествах, что с иной женщиной, чтобы узнать такое, потребуется года четыре общения.

– Знаешь, помоему, это очень несчастный человек. Её истинная Родина её отторгнула, новой Родины она не обрела. Так и слоняется по пространствувремени, как неприкаянная. Но надо отдать ей должное, она на редкость умна и решительна.

– Даже умней меня? – улыбается Лена.

– В повседневной жизни, вряд ли. А вот в таких ситуациях, в которых мы с ней побывали, сравнивать не могу. Поэтому, не буду восхвалять ни тебя, ни её. Отношение её к ЧВП тоже двойственное. С одной стороны, она предана им душой и телом. Какникак, они удержали её от самоубийства и придали её жизни, пусть и сомнительный, но хоть какойто смысл. С другой стороны, она ненавидит их… Нет, не так. Не ненавидит, это слишком сильно сказано. Она их боится. В первый же день, как мы встретились, и она узнала, кто я такой, она сказала: «Значит, мы оба здесь не по своей воле». Знаешь, как она называет Мефа? Шат Оркан. На её языке это значит – Старый Волк.

– Старый Волк, – задумчиво произносит Лена, – Ты знаешь, это звучит. Я так и буду его теперь называть. Как там, Шат Оркан?

– Верно.

– Это гораздо точнее характеризует его сущность, чем Мефистофель. Кстати, а о нём ты какого мнения?

– Да, как и о Коре, двойственного. Было бы просто и легко сказать о нём: это враг, хитрый, коварный и злобный. Но это было бы неверно и примитивно. Мефи или Старый Волк, как тебе больше нравится, очень сложный человек. К тому же, он человек не простой судьбы. Ты знаешь, он оказывается выходец из той самой Фазы, где мы с Корой работали. Я, когда туда попал, сразу заподозрил это. А вчера, когда я вернулся в СенКант, он это сам подтвердил. Более того, он жил на Плее и был членом тамошней Мафии. Чтото у него там произошло. Ты заметила шрам на его правом виске?

– Ты хочешь сказать, что он в своё время чтото не поделил с Мафией и вынужден был уйти?

– Чтото в этом роде. Я его не расспрашивал, некогда было. Но до твоего прихода у меня было время с ним пообщаться. Должен сказать, общаться с ним довольно интересно. Ну, ты сама имела возможность это заметить. Не всё, что он говорил, можно принять с восторгом, но, большей частью, мысли его здравые и заслуживают того, чтобы над ними задумались. По крайней мере, он четко обрисовал мне ту цель, которая ими поставлена. К стыду своему и нашему, когда он спросил меня о нашей цели, я не смог дать не только четкого и конкретного ответа, но даже и в общемто обрисовать не сумел.

– Цельто у них замечательная, но вот средства…

– Они считают, что цель оправдывает средства. И здесь мы с ними радикально расходимся. Есть у него ещё одна черта: верность слову.