Хронография

В сем году на восточной стороне показалась продолговатая комета, и убит сын Фатимы. Болгары возмутились против своих господ, преемственно происходивших от одного поколения, убили {316} их и поставили в правители мужа злонравного, по имени Телетчина, которому было около тридцати лет. Многие из бежавших славян прибегнули к царю, и он поселил их на Артанане. 17-го числа июня царь отправился во Фракию и послал туда флот по Эвксинскому морю до десяти тысяч судов, из которых каждое тащило 12 лошадей. Телетчин, услышав о сем движении против него на суше и на море, принял в союзники двадцать тысяч из окружных народов и поставив их в укрепленных местах, оградился безопасностью. Царь пришедши, остановился на поле Ангиалском. 30-го же июня, индиктиона 1-го, в пятый день недели, показался Телетчин со множеством войска, начали сражение и долго рубились, наконец Телетчин обратился в бегство. Сражение продолжалось с пятого числа утра до позднего вечера, и великое множество болгар истреблено, многие взяты в плен, иные сами приложились. Царь, восхищенный сею победою, праздновал ее торжественным вшествием в город. Во всеоружении со всем войском вступил он в город при радостных криках народа, влача в ручных цепях побежденных болгар, которых потом приказал гражданам перерубить вне златых врат. Телетчина убили сами возмутившееся болгары с прочими его начальниками и на место его поставили в правители Савина, зятя Кормезия, который давно был государем их. Но поелику Савин тотчас отправил послов к царю и просил мира, то болгары сделали совет и сильно воспротивились Савину, говоря: из-за тебя вся Болгария должна придти в порабощение у римлян. Произошло возмущение и Савин убежал в крепость Мезимврию и приложился к царю. Болгары поставили другого государя по имени Пагана.

л. м. 6255, р. х. 755.

В сем году восстали против Авделлы два брата, начальники пустынь и Варафона, который послал против них войско из восьмидесяти тысяч и истребил их. В том же году[443] турки[444] вышли из-за Каспийских ворот, сделали многие опустошения в Армении и с великою добычею назад возвратились. Некто Козма епископ Епифании, при Сирийской Апамее по прозванию Комантин, когда граждане Епифании сделали донос Феодору, патриарху Антиохийскому на Козму, что он украл святыню, то Козма, не могши оправдаться, отпал от православной веры и сделался единомышленником Константиновой ереси против святых икон. По общему {317} мнению и Феодор, патриарх Антиохийский и Феодор Иерусалимский, и Козма Александрийский с епископами им подчиненными в день святой пятидесятницы по прочтении святого евангелия единомысленно каждый в своем граде предали его анафеме.

В том же году с начала октября месяца сделался великий и жестокий холод не только в нашей земле, но и на востоке, и на севере, и на западе, так что северная часть моря на сто миль[445] от берега превратилась в камень на тридцать локтей[446] в глубину и тоже было от Зикхии[447] и до Дуная, от Куфиса реки до Днестра и Днепра и до Мертвых врат[448], от всех прочих берегов до Мезимврии и Мидии[449]. Когда снег выпал на столь толстый лед, то толщина его увеличилась еще на двадцать локтей, и море приняло вид суши, и ходили как посуху, по льду из Хазарии, Болгарии и от других приморских народов не только люди, но и дикие звери, и домашние скоты. В феврале месяце 4-го индиктиона этот лед Божьим велением разделился на куски, подобно горам высоким, которые сильным ветром принесены к Дафнусии и к Иерону, и в тесноте сгустились у города до Пропонтиды и до острова Абидоса, наполнили все море, чему мы сами были очевидцами, всходили на льдину человек тридцать товарищей и там играли. Находились там и дикие звери и домашние скоты уже мертвые. Всякий мог пешком переходить из Софиан в город, от Хрисополиса до святого Маманта и до Галат – и бесрепятственно. Одна льдина выдвинувшаяся ударилась об лестницу Акрополиса и сокрушила ее. Другая, огромнейшая, ударилась об стену, так что за этой стеной и домы потряслись. Эта льдина, которая поднималась выше стен городских, разошлась на трое и таким образом спасла город от Манган до Восфора. Все жители города мужчины и женщины, и дети непрестанно смотрели на это зрелище и возвращались домой с плачем и со слезами в недоумении, что сказать об этом. В том же году в марте месяце видимы были звезды падающие с небес в великом множестве, и все, смотря на это падение их, предполагали скончание настоящего века; при этом были столь великие жары, что пересохли даже источники. Царь призвал патриарха и сказал: какой вред для нас из того, если мы именуем Богородицу Христородицею? Патриарх, обнявши царя, отвечал: помилуй, государь! да не придет тебе и на мысль такое слово: разве ты не видишь, как вся церковь проклинает имя Нестория и предает его анафеме? Царь отвечал ему: я спросил только из любопытства; твое слово кончено. {318}

л. м. 6256, р. х. 756.