Хронография

В сем году Февдерих, управляя Римом и будучи арианином, заставил папу Иоанна отправиться к императору Юстину и ходатайствовать, чтобы не принуждали ариан отступать от ереси своей, в противном случае и Февдерик решится на тоже с православными в Италии. Иоанн, прибывши в Византию и получив приглашение патриарха, Епифания, не пошел к нему, пока Епифаний не уступит первого места Римскому папе. Этот же Иоанн со всеми епископами вступил в сношение, но с Тимофеем Александрийским никоим образом не сошелся. Кавад, Персидский царь, сын Пероза, приказал в один день захватить многие десятки тысяч манихеев с епископом их, Индазаром, и персидскими сенаторами, державшимися того же учения. Манихеи воспитывали третьего сына его, по имени Фтасуарса, которого родила ему дочь его, Сам-{132}вики, и напоивши его своим учением, внушили ему следующее: «Отец твой уже состарился, и если случится ему умереть, то верховные маги сделают царем которого нибудь из братьев твоих, потому что могущество их очень велико; мы же мольбами своими можем склонить отца твоего удалить их от престола и возвести тебя на оный и, таким образом, ты всюду можешь потом утверждать учение манихеев». Он согласился на их предложение, если только будет когда-либо царствовать. Узнав об этом, царь Кавад созвал народное собрание, с тем, чтобы, как говорил он, сделать царем Фтасуарса, в которое приказал явиться также всем манихеям с епископом их, женами и детьми, равно как архимагу своему, Глоназу, с прочими магами и, наконец, христианскому епископу, Визану, которого любил, как отличного врача. Тут, обратившись к манихеям, сказал им: «Я люблю учение ваше, и еще при жизни своей хотел бы препоручить царство мое и сыну моему, Фтасуарсу, как последователю вашему. А потому отделитесь теперь от прочих и примите его!» Они ободрились, смело стали отдельно. Кавад подал знак войску напасть на них, и все были изрублены острием меча с епископом их перед глазами верховного мага и христианского епископа, затем отдал повеление по всему государству истреблять манихеев, где только схватят их, также предавать огню имущество их, или отбирать в царскую казну, а книги жечь. Между тем благочестивый император Юстин управлял государством мудро и мужественно, и разослал по всем городам указы, в коих повелевалось наказывать всех, производящих беспорядки и убийства, успокоил константинопольский народ и большой страх внушил к себе, также венчал супругу свою, Феодору, царским венцом, чтоб и она вместе с ним царствовала. Патриция Ипатия, сына Секундина, поставил военачальником Востока для охранения восточных пределов от набегов персов и сарацин; в заключение и он крепко преследовал манихеев и многих из них наказал.

л. м. 6017, р. х. 517.

В сем году Аназарв, главный город второй Киликии, находясь в управлении Каллиопия, сына Иринеева, подвергся страшному землетрясению и почти весь обрушился. Юстин восстановил его и назвал Юстинополем. {133}

В том же году Эдесса, большой и знаменитый стольный город Осроинской области, был, по воле гневного Божества, затоплен разлившейся рекой. Река Скирт, протекая середи города, доставляет ему значительное богатство и украшение. Она-то вышедши вдруг из берегов своих, словно море, залила его и увлекла с собой домы вместе с обитавшими в них. Спасшиеся утверждали, что она и прежде опустошала город, но не в такой степени. Когда вода спала, то нашли на берегу реки каменную плиту с иероглифическою надписью такого содержания: «Попрыгунья (Σκιατός) река напрыгает худые прыжки для своих граждан». Царь Юстин много издержал для возобновления обоих этих городов.

В этом же году появилась одна женщина из Киликии, исполинского роста, превышавшая самого рослого мужчину целым локтем и весьма широкоплечая. Странствуя по городам, она получала за труд свой одно пуло.

л. м. 6018, р. х. 518.

Первый год правления Хозроя, царя Персидского.

В сем году, в октябре, индиктиона четвертого, постигли город Антиохию предвестники гнева Божья: в самой средине города, не известно от чего, произошел большой пожар, предвещавший наступающую грозу Божью. Пожар начался от церкви святого мученика Стефана и простерся до претории военачальника. Он был только началом горя. Пожары продолжались целых шесть месяцев, много домов сгорело и много народу померло. Никто не мог дознать, от чего загоралось: огонь показывлся даже на кровлях пятиярусных домов. По ходатайству патриарха Евфрасия император соизволил дать городу двести фунтов золота.

В том же году, мая 20, того же индиктиона, в 7 часу дня, во время консульства в Риме Оливрия, Великая Антиохия Сирийская, по гневу Божию претерпела несказанное бедствие. Гнев Божий так был велик, что почти весь город обрушился и стал гробом для жителей. Некоторые, находясь под развалинами, сделались еще заживо жертвою огня, выходившего из-под земли; другой огнь ниспадал с воздуха в виде искр и как молния сожигал, кого только встречал; при этом земля тряслась в продолжении целого года. {134}