Хронография

XXVI. Я не могу сказать, причинила ли какое-либо зло императору сама любовная пара и их сообщники, так как не склонен обвинять, если не располагаю точными сведениями; остальные, однако, согласны в том, что они сначала одурманили императора снадобьями, а потом подмешивали ему в пищу и черемицу[23]. Ничего больше сейчас не буду говорить по этому поводу, кроме того, что именно они стали причиной его смерти. Так обстояли дела, и император совершал приготовления к нашему общему воскресению и собирался на следующий день выйти на народное празднество[24]. Еще до рассвета он отправился в одну из бань, расположенных неподалеку от царских покоев, при этом его никто не вел за руку, и ничто не предвещало близкой смерти – он бодро шел, чтобы умастить, умыть и специальными средствами очистить свое тело. Войдя в купальню, он прежде всего вымыл голову, потом смочил водой тело, и, поскольку дышалось ему легко, вступил в вырытый посредине бассейн. Сначала он с удовольствием окунулся и легко поплыл, с наслаждением выдыхая воздух и освежаясь, затем в воду зашли и некоторые из сопровождающих, чтобы поддержать и дать отдохнуть императору – таково было его распоряжение. Совершили ли они какое-нибудь насилие над ним, точно сказать не могу, но те, кто связывает это со всем случившимся, утверждают, что, когда самодержец по своей привычке опустил голову под воду, они сдавили ему шею и довольно долго держали его в таком положении, а потом отпустили и ушли. Оставшийся внутри воздух, придав легкость членам, как пробку, вытолкнул из воды почти бездыханное тело, и оно, бесчувственное, вынырнуло на поверхность. Немного придя в себя, царь понял, в какой беде очутился, и протянул руку, ища поддержки и помощи. Кто-то пожалел его в несчастье, обхватил руками, вытащил из воды и в этом жалком виде водрузил на ложе. На поднявшийся тут крик сбежались люди, среди них императрица без свиты, с выражением глубокой печали на лице. Едва взглянув на мужа, она тотчас ушла, удостоверившись по его виду в близкой кончине. А он, глубоко и горестно вздохнув, посмотрел по сторонам и, не в силах вымолвить ни слова, видом своим и движением головы постарался выразить волю души. Но никто ничего не мог понять, и он, закрыв глаза, задышал все чаще. Затем рот его неожиданно широко раскрылся, и оттуда вылилась темная, вязкая жидкость, после этого он еще раз или два вздохнул и расстался с жизнью[33].

Михаил IV

I. Так умер Роман после пяти с половиной лет царствования. Императрица Зоя, узнав о кончине мужа (при самой смерти она не присутствовала), сразу волей небес получила в удел царство, однако власть мало ее заботила и старания она направила на то, чтобы передать ее Михаилу, о котором уже рассказывалось. Те, кто занимал придворные должности (в большинстве – ее отцовские слуги, а также люди, близкие к ее мужу и связанные с этой семьей еще при его отце), удерживали ее от поспешных решений в столь важных вещах, советовали как можно лучше поразмыслить, обдумать свое положение и возвести на царский престол самого достойного из всех, готового служить ей не как супруге, а как госпоже.

II. Они разными способами воздействовали на императрицу, считая, что сумеют быстро ее убедить и заставить согласиться с ними, но она в своих помыслах склонялась к Михаилу, избрав этого мужа велением не рассудка, но страсти. Когда уже следовало назначить день, в который Михаил должен был получить венец и удостоиться прочих знаков царского отличия, к царице тайно пришел его старший брат, евнух Иоанн, человек умный и деятельный, и сказал: «Мы погибнем, если будем медлить с передачей власти». Этим он окончательно склонил Зою на свою сторону. Она тотчас послала за Михаилом, одела его в шитое золотом платье, водрузила на голову царский венец, усадила на пышный трон, сама в том же обличье уселась рядом с ним и приказала всем находившимся во дворце совершать преклонение[1] и славословить обоих[2]. Те повиновались; о происходящем стало известно и за стенами дворца, и весь город пожелал вкусить радость от этого приказания; многие славословили лицемерно и угодничали перед новым императором, другие легко, с удовольствием, воодушевленно и радостно приветствовали Михаила, ибо сбросили с плеч покойного царя, как давящий груз.