Хронокорректоры

Люди будущего нервничали, не понимая, чего добиваются хронокорректоры, но Роман уговорил Альтаиру поверить и помочь, а Гога намекнул Рагнаре, что та нравится ему сильнее прочих женщин «Мечтателя». Таким образом, в эту ночь Альтаира спала с Карло, и на следующий день оператор беспрекословно послал трансформеров-оборотней в набег на учреждения Санкт-Петербурга.

В предвоенной неразберихе встроенные в зонды эмпатизаторы творили чудеса, заставляя чиновников выписывать нужные бумаги. Трансформеры вернулись, доставив оформленные законным образом воинские документы на имя капитана Лобханидзе-Шадури и штабс-капитана Кагебеева, а также утвержденное 1-м обер-квартирмейстером предписание о назначении хронокорректоров в штаб 1-й армии. Куда сложнее оказалось получить в интендантской службе обмундирование, но с этим исполнители справились сами.

Поздним вечером 10 августа Рагнара и Карло высадили хронокорректоров на окраине захолустного Шталлупена, где располагался штаб 1-й армии Северо-Западного фронта.

На железнодорожной станции солдаты разгружали состав, руками перетаскивая на подводы тяжеленные ящики со снарядами. Артиллерийский поручик, не прекращая руководить работами, показал направление к штабу. После примерно часовых блужданий по темным улицам исполнители набрели на конный патруль, который вывел их к особняку, в котором обосновался старый маньчжурский приятель генерал от кавалерии Павел-Георг фон Ренненкампф, командовавший 1-й армией в Восточно-Прусской операции.

Представившись начальнику штаба армии генералу Милеанту, хронокорректоры просочились в кабинет командующего. Минувшей весной Ренненкампфу стукнуло шестьдесят, он заметно постарел и поседел, но вид имел по-прежнему грозный. Топорща холеные усища, генерал уставил на них бледно-серый взгляд, растерянно поморгал и вдруг широко раскрыл глаза. Стало быть, узнал, однако не может поверить.

– Совершенно верно, Павел Карлович, – подтвердил Роман. – Быть не может, но мы действительно прибыли в ваше распоряжение.

– Как я слышал, генацвале, вас можно поздравить с блестящей победой, – бодро провозгласил князь Георгий.

– Как бы победа пирровой не оказалась, – проворчал командующий.

За чаем он пересказал события последней недели. Подробности начальной фазы сражения были прекрасно знакомы хронокорректорам по многочисленным исследованиям, поэтому гости из будущего старались подвести Павла Карловича к главному. Тем не менее, пришлось выслушать генеральскую версию событий.

Перейдя границу 3 августа, армия несколько дней двигалась на запад, растянув три корпуса двухдивизионного состава в полосе шириной семьдесят верст. Севернее пехоты двигался конный корпус хана Гусейна Нахичеванского, разгромивший 6 августа бригаду противника. Левый фланг обеспечивала отдельная кавалерийская дивизия генерала Гурко. На 7 августа был назначен большой привал на подступах к Гумбинену, но в этот день немцы нанесли удар. В труднейшем встречном бою обе стороны понесли тяжелые потери, немецкая кавалерия ворвалась в Шталлупен, едва не захватив штаб армии. Однако к исходу дня противник отступил.

– Мы победили, но какой ценой! – с горечью говорил Ренненкампф. – У меня в пехоте каждый пятый убит или ранен. Части перемешались, боеприпасы на исходе. Пришлось целый день стоять на месте, приводя войска в порядок. Ждали, что фон Притвиц атакует нас еще раз, но неприятель не решился. Опять же Вторая армия Самсонова перешла в наступление к югу от Мазурских болот и тоже побила врага. Вчера после полудня моя армия возобновила движение на запад, и выяснилось, что фон Притвиц отступает. Штаб фронта согласен со мной, что противник решил отвести войска за Вислу, прикрывшись заслонами. Преследуем ускоренным маршем, сегодня прошли почти двадцать верст. Завтра, согласно приказу фронта, поверну на Кенигсберг и перенесу штаб вперед – в Гумбинен.

Гога и Роман уныло кивали. Русское командование вновь ошиблось, как и в прежних реальностях. Немцы вовсе не бежали, но совершали рискованный маневр, благодаря которому обе русские армии будут разбиты и выдавлены из Восточной Пруссии. Прекрасный кавалерийский командир Самсонов, оказавшись в окружении, пустит пулю себе в лоб, а Ренненкампфа потомки посчитают бездарностью и чуть ли не предателем. Либеральные круги, ненавидевшие генерала, подавившего беспорядки в Забайкалье, распустят слухи, будто немец Ренненкампф не пожелал оказать помощь русскому Самсонову. Лишь много позже, к концу ХХ века, историки согласятся, что Павел Карлович всего лишь выполнял неумные приказы командующего фронтом.

Рома скептически оглядел карту, на которой уже были нанесены полосы дальнейшего наступления корпусов. Затем он решительно ткнул пальцем в Растенбург, лежащий примерно в сотне верст юго-западнее Гумбинена, сказал с непонятным для Павла Карловича намеком:

– Вот прекрасное место для ставки. Здесь должен находиться штаб вашей армии.

– Вы не поняли, штабс-капитан, – недовольным голосом ответил генерал. – Мы наступаем на север, а не на юг.