Хронолиты

– Бедный Скотти, ты запутался. Я тебе сейчас объясню.

Я не мог уследить за всеми нюансами ее объяснения, но вот что понял.

Мы не потерпели поражение.

Многие медийщики продолжают передавать репортажи с места прибытия, они же и станут свидетелями – в ближайшие часы, если не минуты – захватывающего дух краха Хронолита. Эти кадры (как утверждала Сью) разорвут петлю обратной связи и разрушат ореол непобедимости Куана. Победитель или проигравший, Куан перестанет быть чем-то неизбежным. Понизится до статуса врага.

И весь мир должен думать, что это наша заслуга. А Предел Чопра должен оставаться в строжайшем секрете…

Дело в том, что Хронолит, Сью была в этом убеждена, не случайно нарушил физический предел стабильности.

Это, заявляла она, очевидное вредительство.

Давай поразмыслим: намеренное вредительство при создании Хронолита. Кто мог это проделать? Ясное дело, свой человек. Ясное дело, тот, кто разбирается в Хронолитах не только в общем, но и знаком с тончайшими нюансами. Тот, кто понимает, что такое физические пределы, и знает, как на них влиять.

– Эта стрела, – проговорила Сью робко, сама пораженная дерзостью своих слов и изрядно напуганная, – эта стрела указывает на меня.

Конечно, это было безумие.

Это была мания величия, самовосхваление и одновременно самоотверженность. Сью возвела себя в ранг Шивы. Создателя и разрушителя.

Но какая-то часть меня надеялась, что это правда.

Думаю, мне хотелось, чтобы эта долгая и разрушительная драма Хронолитов наконец закончилась – не только ради себя, но и ради Эшли, и ради Кейтлин.

Я хотел верить Сью. Всю жизнь я сомневался, и теперь нуждался в том, чтобы верить ей.

Верить в то, что ее безумие каким-то чудом станет пророческим.

Хитч все еще возился с фургоном, когда на подъездной дороге, в облаке серой пыли, показалось двенадцать мотоциклистов. Они двигались со стороны Хронолита.

Едва заметив их, мы со Сью поспешили к сараю. Тем временем Рэй успел предупредить Хитча. Тот оставил блок цилиндров и начал заряжать и раздавать нам пистолеты.

Мне приятно было взять оружие в руки, но оно сразу разонравилось мне, как только я коснулся рукояти – холодной и чуть жирной от смазки. Пистолет напугал меня даже больше, чем вид приближающихся незнакомцев, которые почти наверняка были куанистами, хотя могли оказаться кем угодно. Оружие призвано давать уверенность, но в моем случае оно только подчеркивало, насколько мы уязвимы, как отчаянно одиноки.

Рэй Моузли сунул пистолет за ремень и принялся лихорадочно нажимать кнопки телефона. Но мы уже много дней не могли ни с кем созвониться, и сейчас ему тоже не повезло. Движение выглядело почти рефлекторным и каким-то жалким.

Хитч протянул пистолет Сью, но она убрала руки за спину.

– Нет, спасибо, – сказала она.

– Не глупи.

Уже можно было расслышать шум мотоциклетных двигателей, нашествие саранчи, приближающейся чумы.

– Оставь себе, – произнесла Сью. – Я не знаю, что с ним делать. Еще выстрелю не в того.

Говоря это, она смотрела на меня, и мне почему-то вспомнился Иерусалим и та молодая девушка, которая поблагодарила Сью за несколько мгновений до смерти. В ее глазах и голосе звучала та же загадочная настойчивость.

– Нет времени спорить.

Хитч взял на себя командование. Он был бдителен и сосредоточен, хмурился, словно шахматист, столкнувшийся с опытным противником. В сарае, сложенном из бетонных блоков, имелась одна дверь и три узких окна – удобное место для защиты, которое могло стать смертельной ловушкой, если противник возьмет верх. Но и в машине было не намного безопаснее.

– Может, они не знают, что мы здесь, – предположил Рэй. – Может, проедут мимо.

– Может, – ответил Хитч. – Но я бы на это не рассчитывал.

Рэй коснулся рукояти своего пистолета. Он переводил взгляд с двери на Хитча и обратно, будто пытался решить какую-то трудную математическую задачу.

– Скотти, – сказала Сью, – я полагаюсь на тебя.

Я не понял, что она имеет в виду.

– Притормаживают, – бросил Хитч.

– Может быть, это не куанисты, – сказал Рэй.

– Они могут быть и монашками на прогулке. Но особо на это не рассчитывайте.

Им негде было укрыться, и это ставило их в невыгодное положение.

Вокруг лежала равнина, заросшая шалфеем. Понимая свою уязвимость, мотоциклисты остановились подальше от сарая, вне досягаемости выстрела.

Наблюдая за происходящим через щель между блоками, которая служила западным окном, я поймал себя на мысли, насколько это все абсурдно. Погожий, прохладный день, кристально чистое небо. Даже предположительно нестабильный Хронолит на горизонте выглядел прочным и безмятежным. Воздух наполняло тихое чириканье воробьев и стрекот сверчков. И несмотря на все это дюжина вооруженных людей перекрыла дорогу, и нам неоткуда ждать помощи на много миль вокруг.

Один из байкеров снял шлем, встряхнул грязными темно-русыми волосами и лениво зашагал к нам по грунтовой дороге.

И…

– Твою мать, – выдохнул Хитч, – это же Адам Миллс!

Мы были глубоко в тау-турбулентности, могла бы сказать Сью, в том месте, где стрела времени снова и снова поворачивается вокруг своей оси, в том месте, где случайностей не бывает.